А тот, кто верит в человечий род,

Пыль боронит и пашет воду тот.

Ф. Бэкон. Жизнь [2]

 

Вот уж правда: мы есть то, что мы можем. Этот человек [лорд Бэкон] пренебрег своим падением как понюшкой табаку.

Карл I Стюарт [3]

 

«НА ОТМЕЛИ В БЕЗБРЕЖНОМ МОРЕ ЛЕТ» [4]

 

Январь 1621 г. в Англии выдался на редкость холодным. Темзу на три недели сковало льдом, что парализовало торговлю и резко ухудшило санитарное состояние Лондона. Город тонул в нечистотах и отбросах, цены на продовольствие стремительно пошли вверх. 16 января должен был начать работу Парламент, который не собирался уже семь лет. Но его открытие пришлось отложить. Однако несмотря на все трудности и лишения, связанные с суровой зимой, сэр Фрэнсис Бэкон, лорд-канцлер Англии, устроил 22 января по случаю своего шестидесятилетия роскошные торжества в Йорк-хаусе. Бен Джонсон ( B . Jonson ; 1572 – 1637), известный поэт и драматург, откликнулся на это событие пространной одой « Lord Bacon ' s Birthday », в которой не поскупился на восторженные эпитеты в адрес друга:

 

On Francis Bacon's Sixtieth Birthday

Hail! Happy Genius of this Ancient Pile!

How comes it all things so about thee Smile?

The Fire? The Wine? The Men? And in the Midst

Thou stand'st as if xome Mystery thou didst [5].

 

Спустя несколько дней, 27 января 1621 г., сэр Фрэнсис был удостоен титула виконта Сент-Элбанса [6], – «за … рвение и честность в управлении юстицией», как было сказано в пожалованной ему королевской грамоте, за «старание и рассудительность при выполнении своего долга в должности Канцлера» и за успехи в области увеличения королевских доходов «без извлечения личных выгод и без стремления к росту собственной популярности» [7]. Это было его восьмым повышением по службе, что, как пошутил Бэкон, «соответствует диапазону в музыке, и всегда является хорошим числом для завершения [чего-либо]» [8]. И действительно, через два месяца его карьера бесславно завершилась. Церемония прошла в торжественной обстановке, в Theobalds , летней резиденции короля, в присутствии Якова, принца Чарльза, герцога Бэкингема и многочисленной знати. Далеко не каждый удостаивался такой чести, в подавляющем большинстве случаев дело ограничивалось просто вручением (или посылкой) грамоты ( patent ).

Лорд-канцлер мог быть доволен собой. Он достиг, по его собственному признанию, «вершины абсолютного блаженства». Разработанные им «Правила для Звездной палаты ( The Rules for the Star Chamber )» могли, как он полагал, стать «одними из самых благородных и надежных опор юстиции королевства» [9]. Впрочем, его надеждам не суждено было исполниться. Звездная Палата, восхвалявшаяся Эдвардом Коком ( E . Coke ; 1552 – 1634), великим английским юристом, как «самый благородный суд в христианском мире (не считая нашего Парламента)» и один их тех, «кто поддерживает покой в Англии» [10] благополучно избежала реформирования. Если бы бэконовские Rules , направленные на ограничения юрисдикции Star Chamber , были приняты и утверждены, Карл I в одиннадцатилетний период беспарламентского правления не смог бы использовать эту Палату для подавления оппозиции [11].

12 октября 1620 г. вышел в свет Novum Organum , посвященный королю и составляющий, как было объявлено на фронтисписе, вторую часть Instauratio Magna («Великого восстановления наук») [12]. «Сам я (признаюсь откровенно), – писал Бэкон, – считаю этот труд скорее порождением времени, чем ума» [13]. В посвящении он обращался к монарху с единственной просьбой: «чтобы, во многом уподобляясь Соломону – силою правосудия, мирным правлением, величием сердца, наконец, превосходным разнообразием составленных Вами книг, Вы прибавили к этому, по примеру того же царя, заботу о составлении и завершении истории естественной и опытной, истинной и строгой (отбросившей филологию), такой, которая была бы пригодна для основания философии, ...; чтобы наконец после стольких веков существования мира философия и науки более не были висящими в воздухе, а опирались бы на прочные основания разнородного и притом хорошо взвешенного опыта» [14]. Благоприятный в целом ответ Якова [15] вселил в Бэкона надежду, что король отзовется на его обращения и, подобно Соломону, станет содействовать «сбору и окончанию Натуральной и Экспериментальной Истории …, на которой может быть построена вся философия ( which is basis totius negotii )» [16]. Впрочем, большинство современников Бэкона отнеслись к его сочинению весьма прохладно, а один из собеседников Д. Чемберлена ( J . Chamberlain ; 1553 – 1628), государственного деятеля и «собирателя новостей ( news gatherer and letter writer )», которыми он делился в своих письмах, ставших ценным источником сведений о жизни Англии в 1597 – 1626 гг., высказался с афористической определенностью: «дурак такое писать не может, а умный не должен» [17].

 

СОЗЫВ ПАРЛАМЕНТА 1621 г.

 

Однако прошедшей осенью Бэкону пришлось заниматься не только изданием «Нового Органона наук», но и делами политическими, в первую очередь – подготовкой Парламента 1621 г., в необходимости созыва которого он убеждал короля последние пять лет. Бэкон упорно стоял на том, что именно Короне должна принадлежать политическая инициатива. И вот, наконец, лорд-канцлер получил необходимые инструкции Его Величества. Яков включил Бэкона в состав специального комитета для разработки вопросов, которые необходимо было рассмотреть на сессии. Бэкон незамедлительно приступил к написанию воззвания от имени короля, приглашая выборщиков привести в «хорошо обустроенный Дом ( sufficient and well composed house )» [18] (т. е. в парламентские палаты) «самых честных, благородных и достойных людей, каких только можно найти» [19] в королевстве и «не обесценивать и не позорить ( not to disvalue or disparage )» Парламент представителями, «зависящими от влиятельных персон», которые могут распоряжаться их голосами [20]. Это, по мысли Бэкона, было условием sine qua non для успешной работы. При этом лорд-канцлер еще в 1615 г., предлагая созвать Парламент, заверял короля, что всегда сможет распознать тайное или открытое вмешательство в работу палат со стороны какого-либо высокопоставленного лица, и потому Его Величеству не стоит беспокоиться. Он также убеждал монарха «погасить, или по крайней мере успокоить на время, расхождения в его собственном доме» [21], расхождения, которые могут оказать на новый Парламент такое же разрушительное воздействие, какое было оказано на предыдущий, Addled Parliament , созванный в 1614 г. и «протухший ( addled )» уже через два месяца [22].

Всем было ясно – предстоит трудная сессия и быстро договориться не удастся. Но выхода не было. По словам Ф. Бэкона, надо «засадить Парламент за работу, ибо пустой желудок не накормишь болтовней ( humour )» [23]. Прежде всего нужно было решить ряд очень важных и болезненных финансовых проблем.

В 1470-х гг. в Европе началась так называемая «революция цен ( Price Revolution )», продолжавшаяся до середины XVII столетия. Около 1472 г. выросли цены на зерно во Флоренции и в городах южной Германии (Вюрцбурге, Мюнхене и Аугсбурге). Примерно к 1480 г. процесс затронул Францию и Англию, а затем, к 1490 г. – Испанию и Португалию, перекинувшись в 1500-х гг. на восточную Европу [24]. По современным понятиям инфляция была невелика – около 1% в год, но, во-первых , цены росли в два раза быстрее, чем в эпоху Средневековья, а во-вторых , процесс растянулся почти на 180 лет. Поначалу многие специалисты по истории экономики полагали, что главная причина Price Revolution – приток в Европу большого количества американского («индейского») серебра и золота [25]. Но затем, в 1970-х гг., маятник историко-экономических оценок качнулся в противоположную сторону и некоторые специалисты даже задались вопросом: а была ли вообще Price Revolution ? [26] Однако большинство историков, признавая сам факт указанной «революции», весьма критически отнеслись к ее ранним монетаристским интерпретациям. В настоящее время значительная часть специалистов склоняется к тому, что главной причиной Price Revolution стал ускоренный демографический рост в Европе, начавшийся на исходе Средневековья, в середине XV в., после катастрофического спада предыдущего столетия. Характерным примером может служить Англия. В 1430 г. ее население насчитывало около 2 млн. человек, в 1470 г. – лишь немногим больше, но затем начался довольно быстрый рост рождаемости и к концу XVI столетия число жителей в стране превысило 4 млн. В свою очередь причиной роста населения стала благоприятная экономическая ситуация, сложившаяся в XV в., что вызвало рост реальных доходов населения и изменения в самом укладе жизни европейцев. Вместе с тем, это был не простой «мальтузианский» процесс, потому что задолго до того, как рост населения стал обгонять рост производства средств существования, проявилось действие других факторов [27]. При этом цены на продовольствие росли быстрее, чем цены на мануфактуру и средние заработки. А в тех регионах Европы, где лесов было мало или же они были уничтожены, как например в Англии, цены на дрова (а часто и на древесный уголь) росли иногда быстрее цен на продовольствие. В период елизаветинского царствования импорт угля увеличился на 400%.

Когда население и правящая верхушка стали осознавать, что рост цен – это отнюдь не временное явление и что жизнь становится другой, стали искать виновных. В Британии одни члены Парламента приписывали рост цен козням скупых и алчных торговцев, заботящихся только о своих прибылях и своей выгоде, другие обвиняли купцов, вывозящих за пределы страны слишком много зерна, продовольствия и древесины. Поэтому в 1555 г. Парламент запретил вывоз этих товаров, в случае, если цены на них внутри страны подымаются выше определенного уровня.

В 1590-х гг. Price Revolution перешла в новую стадию, точнее, стала частью того феномена, который иногда называют «общим кризисом XVII столетия» [28]. К этому времени европейская экономика оказалась в состоянии (если использовать современный термин) «стагфляции» [29]. Полюса бедности и богатства начали удаляться друг от друга все более.

Что касается Англии, то королевская казна в конце 1610-х гг. находилась в тяжелом состоянии. Выразительной иллюстрацией серьезности финансового положения короны может служить история похорон королевы Анны Датской, скончавшейся 2 марта 1619 г. в Хэмптон-корте в возрасте 44 лет. Венецианский посол писал, что королева «испустила свой последний вздох среди нескольких слуг в загородном дворце. У нее не было тех лекарств, которые могли бы продлить ее дни, даже если бы они и не излечили ее ... . Она потеряла здоровье и благоволение короля (который в это время был в Ньюмаркете и впоследствии не явился на похороны супруги. – И. Д .), ... а ее королевские украшения исчезли» [30]. Из-за нехватки денег на государственные похороны забальзамированное тело королевы более двух месяцев пролежало в Датском доме (бывшем Somerset House ) на Стренде и только 13 мая 1619 г. его, наконец, предали земле. Ходили разговоры о переплавке золотых тарелок королевы в монеты, кроме того, предлагалось продать кое-что из ее украшений и других ценных вещей или заложить их за приличную цену [31].

 

Мысли о платежеспособности короны никогда не покидали Бэкона. Спустя три года после того, как королевским указом ему было поручено проверить состояние казны, он мог поздравить себя с продолжающимся относительным улучшением состояния финансов страны. Королевские «ресурсы и расходы сейчас сравнялись с обычными», – сообщал он Якову 21 мая 1619 г., когда казна была в состоянии выделять по 120 000 фунтов стерлингов в год «для экстраординарных случаев» [32]. Бэкон, однако, не успокаивался, упорно продолжая искать пути дальнейшего улучшения финансового положения страны. И тому были причины: летом 1620 г. Бэкон сообщал Якову (через Бэкингема), что при росте доходов увеличиваются расходы (« the consumption goeth on ») [33] и, что самое печальное (о чем сэр Фрэнсис деликатно умалчивал), контролировать растущие расходы Короны было практически невозможно, их не могли компенсировать ни штрафы, налагавшиеся Звездной палатой, ни рост налогов, ни продажа королевских драгоценностей, ни торговля титулами. Король согласился с настойчивой просьбой лорда-канцлера назначить на пост казначея (остававшийся вакантным лета 1618 г., после предания суду графа Саффолка, обвиненного в коррупции [34]), человека, который мог бы сконцентрировать свою энергию на требуемой задаче [35]. Как писал преисполненный радужными надеждами Бэкон Бэкингему в ноябре 1620 г., ряд проектов, «касающихся доходов Его Величества», которые пока «лежат мертвым грузом и похоронены глубже этого снега, смогут, наконец, обрести жизнь ( spring up ) и дать плоды» [36].

продолжение >>>

 

---

 

[1] Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 07 – 06 – 001128а).

[2]Ф. Бэкон . Жизнь (пер. А. Эппеля) // Книга песен. Из европейской лирики XIII – XVI веков. М.: Московский рабочий, 1986. С. 371. По некоторым версиям это стихотворение Ф. Бэкона является парафразой греческой эпиграммы неизвестного автора.

[3]W[eldon] A . Aulicus Coquinariæ, or a vindication in answer to a pamphlet, entitled the Court and Character of King James. Pretended to be penned by Sir A. W. // James I, King of Great Britain and Ireland . Secret history of the Court of James the First; containing, I. Osborne's traditional Memoirs. II. Sir A. Weldon's Court and Character of king James. III. Aulicus Coquinariæ. IV. Sir E. Peyton's Divine Catastrophe of the house of Stuarts. With notes and introductory remarks. In 2 vols. / Edited by Sir Walter Scott. Edinburgh : Printed for J. Ballantyne, 1811. Pp. 99 – 298; Pp. 267 – 268.

[4]Шекспир У . Макбет . Действие I , сцена 7. Перевод Б. Пастернака.

[5]Jonson B . Lord Bacon Birth-day // Jonson B . Works. In 11 vols. / Edited by C. H. Herford, P. and E. Simpson. Oxford : Clarendon Press, 1925 – 1952. Vol. VIII: Poems; The Prose Works, 1947. P. 225. О возможном эзотерическом смысле этих строк см .: Dodd A . Francis Bacon's Personal Life-Story. In two volumes. London etc.: Rider & Company, 1986. Pp. 502 – 503.

[6]Инаугурация состоялась 30 января . Сент-Элбанс – город в графстве Хертфордшир, расположен вблизи древнего римского поселения Verulamium . Ок. 795 г. в Сент-Элбансе был сооружен бенедиктинский монастырь в честь умершего там святого Альбана, прах которого, по преданию, покоится в монастыре. То же предание говорит, что один из аббатов этого монастыря, Ульзиг или Ульзин, построил в 948 г. новый город. В Сент-Элбансе, в церкви св. Михаила, находится могила Ф. Бэкона.

[7]Montagu B . The Life of Francis Bacon, Lord Chancellor of England // Appended to The Works of Francis Bacon, Lord Chancellor of England . A new edition by Basil Montagu. In 16 vols. London : William Pickering, 1825 – 1834. 1834. Vol. 16 (Part I). P. ccciii.

[8] The works of Francis Bacon, Baron of Verulam, Viscount St. Alban, and Lord High Chancellor of England . Collected and edited by James Spedding, Robert Leslie Ellis and Douglas Denon Heath. In 14 vols. London : Longman Green, Longman & Roberts, 1857 – 1874. Vols. 1 – 3: The life of Francis Bacon (by W. Rawley ); Philosophical works. Vols. 4 – 5: Translations of the philosophical works; Vols. 6 – 7: Literary and professional works. Vols. 8 – 14 have each an additional titlepage reading: The letters and the life of Francis Bacon, including all his occasional works; namely, letters, speeches, tracts, state papers, memorials, devices, and all authentic writings not already printed among his philosophical, literary or professional works; newly collected and set forth in chronological order, with a commentary, biographical and historical, by James Spedding (Vol. I – VII ). [Тома переписки (8 – 14) далее будут указаны как The letters and the life of Francis Bacon с двойной нумерацией тома, общей и внутренней для этой части собрания сочинений]. The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 168.

[9]Цит . по : Mathews N . Francis Bacon: The History of a Character Assassination. New Haven and London : Yale University Press. 1996. P. 93.

[10]Coke E . The Fourth Part of the Institutes of the Laws of England: concerning the jurisdiction of courts. [With the portrait by J. Payne.] Copious MS. notes [by Serjeant Hill]. London : M . Flesher for W . Lee & D . Pakeman , 1644. P . 65.

[11] В 1641 г. Звездная палата была упразднена решением Долгого парламента.

[12]Novum Organum Scientiarum был опубликован в Лондоне на латинском языке как вторая часть Instauratio Magna Scientiarum . Детальная история публикации этого сочинения приведена в вводной статье к изданию: [ Bacon F .] The Instauratio Magna . Part II: Novum Organum and Associated Texts / Edited with introduction, notes, commentaries, and facing-page translations by Graham Rees with Maria Wakely. Oxford : Clarendon Press, 2004 (The Oxford Fracis Bacon – XI). Pp. xix – cxviii.

[13]Бэкон Ф . Великое восстановление наук // Ф. Бэкон . Сочинения: в двух томах. Изд-е второе, исправленное и дополненное / Составление, общая редакция и вступительная статья А. Л. Субботина. Перевод с англ. Н. А. Федорова. Перевод предисловия и посвящения к «Великому восстановлению наук» Я. М. Боровского. М.: Мысль, 1977 – 1978 (Серия: Философское наследие). Т. 1. С. 55 – 80. С. 59.

[14] Там же.

[15] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 122.

[16] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). Pp. 130 – 131.

[17] The Letters of John Chamberlain. In 2 vols. Ist ed. / Ed. by Norman Egbert McClure. Philadelphia : American Philosophical Society, 1939. Vol. 2. P. 329.

 

[18] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 128.

[19]The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 127.

[20] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 128.

[21] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 12 (V). P. 188.

[22]Zaller R . The Parliament of 1621: a study in constitutional conflict. Berkeley and London: University of California Press, 1971. Pp. 6 – 36.

[23] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). Pp. 115 – 117.

[24]Hammarström I . The “Price Revolution” of the Sixteenth Century: Some Swedish Evidence // Scandinavian Economic History Review, 1957. Vol. 5. Pp. 118 – 154

[25] American Treasure and the Price Revolution in Spain, 1501 – 1650. Cambridge (Mass.), 1934; Money, Prices and Wages in Valencia, Aragon and Navarre, 1651 – 1800. Cambridge (Mass.), 1947; Braudel F . The Mediterranean and the Mediterranean World in the Age of Philip II. Translated from French by Siân Reynolds. New York: Harper & Row. Vol. I. Part I. (iv): Climate and History (pp. 231 – 275).

[26]Cipolla C . The So-Called “Price Revolution”: Reflections on the “Italian Situation” // Economy and Society in Early Modern Europe (Essays from Annales) / Ed. Peter Burke. New York, 1972. Pp. 42 – 46.

[27]О чем детальней см .: Miskimin H . Population Growth and the Price Revolution in England // Journal of European Economic History, 1975. Vol. 4. Pp. 179-85. Reprinted in: Miskimin H . Cash, Credit and Crisis in Europe, 1300 – 1600. London: Variorum Reprints, 1989, № xiv; De Vries J . The Economy of Europe in an Age of Crisis, 1600 – 1750. Cambridge: Cambridge University Press, 1976, Chapter 1: «The Age of Crisis» and Chapter 2: «The Agrarian Economies on Divergent Paths» (Pp. 1 – 83, especially pp. 4-l6); Grigg D . Population Growth and Agrarian Change: An Historical Perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 1980. Chapter 8: «England in the Sixteenth and Seventeenth Centuries» (pp. 83 – 101); Wrigley E.A ., Schofield R.S . The Population History of England, 1541 – 1871: A Reconstruction. London and Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1981; 2nd edn. with new introduction, Cambridge and New York, 1989. Especially chapter 10 (pp. 402 – 453). (Review: Flinn M . // The Economic History Review, 2nd ser., 1982. Vol. 35. Pp. 443 – 457); Flinn M . The European Demographic System, 1500 – 1820. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1981; Boserup E . Population and Technological Change: A Study of Long Term Trends. Chicago: University of Chicago Press, 1981; Palliser D. M . Tawney's Century: Brave New World or Malthusian Trap? // Economic History Review, 2nd ser., 1982. Vol. 35. Pp. 339 – 353; Wrigley E. A . Urban Growth and Agricultural Change: England and the Continent in the Early Modern Period // Journal of Interdisciplinary History, 1985. Vol. 15 (Spring). Pp. 683 – 728; Levine D . Reproducing Families: The Political Economy of English Population History. Cambridge: Cambridge University Press, 1987; Stavins R . A Model of English Demographic Change, 1573 – 1873 // Explorations in Economic History, 1988. Vol. 25 (Jan.). Pp. 98 – 116; Houston R. A . The Population History of Britain and Ireland, 1500 – 1750 // Studies in Economic and Social History. London: Macmillan Press, 1991; De Vries J . Population // Handbook of European History, 1400 – 1600: Late Middle Ages, Renaissance and Reformation / Eds.: Thomas A. Brady (jr.), Heiko O. Oberman, and James D. Tracy. Vol. I: Structures and Assertions. Leiden – New York – Cologne: E. J. Brill, 1994. Pp. 1 – 50; Le Roy Ladurie E . History and Climate // The Economy and Society in Early Modern Europe: Essays from Annales / Ed.: Peter Burke. London, 1972, Pp. 134 – 169 (Reprinted in translation from: Annales: Économies, sociétés, civilisations, 1959. T. 14); Appleby A . Grain Prices and Subsistence Crises in England and France, 1590 – 1740 // Journal of Economic History, 1979. Vol. 29. Pp. 865 – 887; Flinn M . Plague in Europe and the Mediterranean Countries // Journal of European Economic History, 1979. Vol. 8. Pp. 131 – 148; Appleby A . The Disappearance of the Plague: A Continuing Puzzle // Economic History Review, 2nd ser., 1980. Vol. 33. Pp. 161 – 173.

[28] The General Crisis of the Seventeenth Century / Edited by Geoffrey Parker and Lesley M. Smith. London ; New York : Routledge , 1997.

[29] Сочетание стагнации и инфляции в экономике страны, т. е. состояние экономики, при котором одновременно происходит спад производства, рост цен и безработицы; сочетание экономического кризиса с инфляцией, с повышением стоимости жизни.

[30] Calendar of state papers and manuscripts relating to English affairs existing in the archives and collections of Venice and in other libraries of Northern Italy. Vol. 15: 1617 – 1619 / Edited by Allen B. Hinds. London: Printed for His Majesty's Stationery Office by Anthony Brothers, 1909. Pp . 494 – 495. Когда Яков в феврале 1619 г., узнал о серьезном характере заболевания супруги, он забеспокоился, но не о здоровье королевы, а о том, что она не составила завещания и как бы ее драгоценности (в случае, если завещание будет-таки составлено) не ушли в посторонние руки. Когда ранним утром 2 марта королеве стало плохо и она уже ничего не могла подписать, принц Чарльз наклонился над умирающей и задал ей вопрос государственной важности: « Your properties , Madame . Can I have those ?», на что та прошептала – « Yea ». Далее принц поинтересовался, может ли он взять на себя заботу о ее долгах (ок. 40 000 фунтов) и слугах, на что также последовал лапидарный утвердительный ответ ( Williams E . C . Anne of Denmark : Wife of James VI of Scotland : James I of England . London : Longman , 1970. Pp . 198 – 202). Впрочем, Яков беспокоился о драгоценностях не зря, воровство среди слуг достигло таких высот, что еду из кухни приходилось доставлять к дверям королевской столовой в оловянных емкостях, а затем уже перекладывать в дорогую посуду.

[31] The Letters of John Chamberlain. In 2 vols. Ist ed. / Ed. by Norman Egbert McClure. Philadelphia: American Philosophical Society, 1939. Vol. 2. P. 232.

[32] The letters and the life of Francis Bacon. Vol. 14 (VII). P. 33.

[33] The letters and the life of Francis Bacon. Vol . 14 ( VII ). P . 110. В сентябре 1620 г. государственный долг составил 611 525 фунтов стерлингов ( ibid ).

[34] В октябре 1619 г. Звездная палата приступила к рассмотрению дела графа Саффолка ( Thomas Howard , 1 st Earl of Suffolk ; 1561 – 1626), его жены и их близкого друга сэра Джона Бингли ( J . Bingley ), чиновника суда по делам Казначейства ( Remembrancer ), которых обвиняли в коррупции и в присвоении крупной суммы денег за время пребывания графа в должности лорда казначея ( Lord High Treasurer ), с 11 июля 1614 по июль 1618 г. Падение Саффолка по сути началось еще в 1615 г., когда фаворитом короля стал Джордж Вилльерс (о чем см. далее), чему Саффолк сильно противился. Кроме того, дочь Саффолка, леди Френсис, графиня Сомерсет, была обвинена в соучастии в убийстве поэта и эссеиста сэра Томаса Овербери ( Th . Overbury ; 1581 – 1613) и Яков подозревал, что в этом деле замешан также и Саффолк. Бэкон выступал тогда в качестве обвинителя. В своей заключительной речи он сравнил леди Саффолк с владелицей магазина, а сэра Бингли со слугой-зазывалой, который кричал у дверей «Не угодно ли чего?» и «все при этом залезали в карман милорда», т. е. в королевскую казну (цит. по: Jardine L ., Stewart A . Hostage to Fortune : The Troubled Life of Francis Bacon . London : Victor Gollancz , 1998. P . 430). Когда же супруги заявили в свое оправдание, что они не брали взяток, а только принимали подарки на Новый год, сэр Фрэнсис парировал: «новогодние подарки не дарят круглый год». Каждый день Бэкон сообщал о ходе процесса Бэкингему, который в это время находился в Ройстоне с королем ( The letters and the life of Francis Bacon . Vol . 14 ( VII ). Pp . 50 – 55). Сэр Эдвард Кок предлагал наложить на виновных штраф в размере 100 000 фунтов стерлингов и заключить Саффолка и его жену в тюрьму на срок, который определит Его Величество. Бэкон согласился, но полагал возможным снизить сумму штрафа до 30 000 фунтов, что в итоге и было принято судом. В ноябре 1619 г. Саффолков отправили в Тауэр, где они провели 10 дней. Бэкингем, убедившись, что теперь Саффолк ему не опасен, счел возможным проявить к великодушие к супругам, устроил сэру Томасу аудиенцию у короля, который снизил сумму штрафа до 7000 фунтов. Спустя четыре года сын Саффолка, Эдвард, женился на племяннице Бэкингема Мэри Ботлер ( M . Boteler ). Бэкон же по окончании процесса покинул Лондон, чтобы уединиться в сельской местности, объяснив свое желание тем, «что два с половиной месяца сильных наклонов слишком много для моей поясницы» ( The letters and the life of Francis Bacon . Vol . 14 ( VII ). Pp . 68 – 69).

[35] После отстранения графа Саффолка работой Казначейства с июля 1618 г. руководила специальная комиссия со главе с Джорджем Эбботом ( G. Abbot ; 1562 – 1633), архиепископом Кентерберийским, в состав которой входил и Бэкон. 14 декабря 1620 г. лордом-казначеем стал Генри Монтагю ( Henry Montagu , Baron Montagu of Kimbolton ; Vicount Mandeville , впоследствие (1626) 1 st Earl of Manchester ; 1563 – 1642), а 29 сентября 1621 г. – Лайонел Кранфилд ( L . Cranfield , 1 st Earl of Middlesex ; 1575 – 1645).

[36 The letters and the life of Francis Bacon. Vol . 14 ( VII ). P . 149.