Недавно появившийся на полках книжных магазинов двухтомник “Сочинения Елены Шварц” стал своеобразным итогом более чем тридцатилетнего творческого пути одного из самых экстравагантных и загадочных петербургских стихотворцев. Изданная тысячным тиражом, книга отличается отменным (“подарочным”) оформлением и безупречной полиграфией. Собрание “сделано” по всем классическим канонам - в нем имеется даже алфавитный указатель сочинений. На фронтисписе первого тома - фото Елены Андреевны в юности. Фасад второго украшен трогательным “автопортретом в виде камикадзе”. Первый том состоит из лирических стихотворений, написанных Шварц за период с начала 1970-х по 2002 год. Во второй том вошли прочие ее произведения – “маленькие поэмы”, хокку, а так же “Кинфия”, цикл цыганских стихов “Желания”, “Сочинения Арно Царта” и “Труды и дни Лавинии”.

Собственно, перед нами – “вся Шварц”, и это дает возможность познакомиться с ее стихами как с целостным явлением отечественной литературы второй половины ХХ - начала ХХI века. Трудно сказать, позволит ли “Собрание” проследить эволюцию творчества поэта, однако общее представление о нем оно, несомненно, дает. И тот, кто не сочтет за труд прочесть содержимое первого тома, не сбивая хронологического порядка, сделает для себя ряд интересных открытий и главное - поймет, к чему привели формальные и идейные искания Елены Андреевны:

Бред бесстыдный,
Лепет сонный,
Муза - вот чем ты даришь...

Поэтическая генеалогия Шварц весьма обширна. Тут и мистические штудии символистов, и языковые эксперименты футуристов, и натурфилософия обэриутов, и даже сумрачность старообрядческих духовных стихов. Шварц аккумулировала опыт христианского исихазма и восточных религиозных практик. При этом очевидно стремление поэта сбросить себя с парусника “традиции” - в бурное море абсолютной творческой свободы. Особенно отчетливо это видно в лирике. Тут налицо желание с одной стороны прикинуться простушкой, этакой “блаженной”, заговорить на языке сказочного Иванушки-дурачка, а с другой - не выходить из контекста мировой культуры. Стихи Шварц - “песни невинности” и “песни опыта” одновременно. Неискушенный или мистически настроенный читатель (а тем паче - слушатель и “зритель”) этих стихов уверен, что она руководствуется лишь непосредственным чувством, эмоцией, настроением, что её стихотворство - не что иное как работа голого подсознания. Отнюдь нет. Поэзию Шварц никак нельзя назвать чисто интуитивной. Её стихи построены на неожиданных сравнениях, бьющих наотмашь метафорах и спонтанных связях между образами, и слово “построено” здесь не случайно. Её тексты суть искусственные конструкции, имеющие жесткий смысловой каркас. Нервная, порой истерическая исповедь героини стала для Шварц не только способом лирического философствования, но и своеобразным литературным label-ом, по которому читатель с легкостью узнает руку автора. Образ Поэта в стихах Елены Андреевны неотделим от образа таинственного медиума, шагнувшего за черту между двумя мирами. При этом проводник в потустороннее проходит нечто вроде обряда инициации. Его земное, порой чисто физическое страдание есть необходимое условие коммуникации с запредельным: “Если не разденешься до кости - / На тебя и не посмотрит Бог”. Прямой, без посредников разговор с Богом - вот к чему столь часто стремится лирическая героиня Шварц. То же и с персонажами крупных произведений - например, Лавинией из одноименной поэмы - вещи, в общем, весьма интересной.

Существует теория, согласно которой искусство всецело обязано своим происхождением религии - вспомним хотя бы знаменитый труд Ницше о зарождении древнегреческого театра. Поэзия - не исключение: впервые стихотворной формой облеклись именно сакральные тексты. Конечно, можно сколько угодно говорить о том, что с древнейших времен сущность искусства не изменилась, что его основополагающая цель осталась прежней - обеспечить контакт с Богом или с тем, что должно быть на Его месте. Может быть, это так. Но самозабвенное пифийство, игра в шаманизм в современном художественном творчестве - занятие сомнительное. Увы, именно это наблюдаем мы в литературной деятельности Елены Шварц. И все же было бы неправильно останавливаться на данной - хоть и главенствующей, но отнюдь не единственной черте её поэзии. Шварц - явление масштабное и неоднозначное, и “Собрание сочинений” дает возможность увидеть, насколько широк её творческий диапазон. Взять, к примеру, “Сочинения Арно Царта”, некоторые из “маленьких поэм”. Или “Кинфию”, которую можно поставить в один ряд с “Письмами к римскому другу” и “Post aetatem nostram” Иосифа Бродского. Это - одно из немногих произведений отечественной литературы, где ярко и рельефно изображена Anima - женская душа со всей её сложной диалектикой. В творчестве Елены Шварц вообще необычайно сильно выражено женское начало. Этим ее поэзия и интересна.

Александр Вергелис