В мифологии почти всех народов мира есть один архетипический образ: злобное чудовище, периодически требующее от людей в качестве обязательной жертвы их собственное потомство. Можно предположить, что в этом образе бессознательно воплотился страх архаического человека перед государством. Лучшие юноши и девушки, ежегодно отправляющиеся на растерзание в мрачный Лабиринт царя Миноса – это тот процент живых человеческих душ, которые необходимо отдать ненасытному монстру для продолжения жизни общества. Впрочем, новейшая европейская история показала, что от древнего кошмара можно избавиться, и жуткого гоббсовского Левиафана совершенно реально приручить, сделав его послушным домашним животным. К сожалению, наша страна еще очень далека от этого.

Ярчайшим примером допотопной практики массовых человеческих жертвоприношений является нынешняя российская армия. Речь идет не только о тысячах погибших во всевозможных “горячих точках” и слишком уж частых случаях “небоевых потерь” - страшные, непростительные потери исчисляются не только многочисленными трупами 18 – 20-летних солдат. Прежде всего говорить нужно о бестолковой растрате человеческого потенциала, о серьезном травмировании миллионов юных душ. Разве не очевидно, что при нынешних демографических проблемах так разбрасываться человеческим материалом непростительно глупо?

Сегодня у нас разве что только в тюрьме можно встретить столь вопиющие примеры систематического унижения человеческого достоинства, которое является общим местом в вооруженных силах Российской федерации. Молодой, еще не до конца сформировавшийся человек, попавший туда, проходит страшную школу жестокости и полузвериного существования. Эрих Фромм в своем фундаментальном труде “Анатомия человеческой деструктивности” убедительно доказывает, что главная причина агрессивного поведения человека (как и любого животного) кроется в условиях его повседневного существования, в установившейся системе групповых связей и отношений. Современная российская армия – классический пример среды, генерирующей жестокость. Едва ли нужно напоминать о том, как армия трансформирует сознание прошедших через нее мужчин и как это может влиять на общественные процессы. Уверен, что значительная доля социального негатива имеет под собой ту самую - армейскую почву. Кстати, на ней же взращиваются ростки ксенофобии и межнациональной розни: уезжающий к себе на родину солдат-кавказец никогда не забудет тех унижений, которым его подвергали в период службы (хотя бы, например, заставляли есть свинину или мыть полы в казарме, то есть заниматься, с его точки зрения, сугубо женской работой, несовместимой с достоинством мужчины-горца). В свою очередь, лицо славянской национальности вернется в родную деревню с твердым убеждением: “весь вред от черных”. О многом говорит тот факт, что значительна часть ночных разборок в казармах с применением всевозможных подручных средств и даже штатного оружия происходит именно на почве межэтнических конфликтов. Там, где есть конкурирующие между собой землячества и национальные группы, подобные столкновения неизбежны.

Как ни странно, до сих пор многим россиянам старшего возраста служба в армии представляется чем-то вроде необходимого испытания, после которого бывший школьник становится уже не юношей, но мужем. В этом тоже можно усмотреть своего рода древний пережиток. Но если в первобытных обществах обряд инициации резко повышал статус члена фратрии, то ныне прошедший “огонь и воду” чаще всего отбрасывается назад: теряются школьные знания, только-только появившиеся связи, перспективы. За два армейских года молодой человек утрачивает массу возможностей – поступить в вуз, устроиться на хорошую работу, жениться, наконец. Спору нет, для кого-то военная служба – чуть ли не единственная возможность приобрести гражданскую специальность. Но как правило, солдат-срочник не овладевает должным образом даже своей военной профессией – вместо того, чтобы учиться стрелять и шагать строем, он вынужден, как мрачно шутят кадровые военные, “квадратное катать, круглое носить”. Вот и еще одна историческая параллель: современная российская армия есть абсурдный анахронизм, заменяющий государству институт рабовладения. Все характерные признаки налицо: ежедневный каторжный труд, скудная кормежка, злобные и жестокие надсмотрщики, невозможность хотя бы на короткое время покинуть место заточения. Работа срочников на генеральской даче – расхожий сюжет анекдотов, но кроме генералов есть и полковники, и подполковники, и майоры… Что тут говорить, если даже прапорщики умудряются получать бесплатную рабочую силу для своих фазенд!

К слову, если уж зашла речь об атавизмах прошлого, нельзя обойти вниманием факты, говорящие о формировании в армии нового культа личности. Практически в каждой войсковой части есть клуб – своеобразный идеологический центр, где можно увидеть внушительных размеров стенды с портретами первых лиц государства и яркими заголовками, например: “Путин – наш президент”. Сегодня, накануне выборов в Государственную Думу на стенах казарм развешивают листки с биографией Владимира Владимировича. А учитывая, что каждый вечер солдат заставляют смотреть программу “Время”, идущую на канале, давно уже напоминающем старое доброе советское телевидение, можно получить полную картину массовой “промывки мозгов”. Впрочем, солдату не до политики. Ему вообще ни до чего. Солдат думает о матери, о доме, куда он мечтает вернуться и навсегда стряхнуть с себя этот немыслимый кошмар. Увы, но возвратиться суждено не всем – кто-то повесится на собственном ремне, кого-то убьют товарищи-сослуживцы, кто-то погибнет неизвестно за что где-то на дальних окраинах древней Империи, которая так и не смогла измениться…