НА ПОМОЙКЕ

Когда Глашина мама как в воду канула, жизнь стала хлопотной. Ничего не поделаешь – так это у собак и бывает, если судьба им подгадала бродячую жизнь. Но Глаша на судьбу не сердилась. Во-первых, никакой другой жизни она не знала, а главное – была добродушной и не любила сердиться. Иногда Глаше приходило на ум рассердиться, но в следующий миг она сразу о своем намерении забывала. Потому что оно было несерьезным. При этом догадаться, что большая черная Глаша – а такой она со временем стала – собака несерьезная, можно было, только внимательно посмотрев ей в глаза. А кому охота смотреть в глаза большой черной и, к тому же, совершенно незнакомой собаке, хотя бы и для того, чтобы распознать качества ее характера. Никто их и не знал. Как бы то ни было, несмотря на исчезновение мамы, Глаша не была удручена, а это очень важно для общего жизненного тонуса. Поутру, чтобы не упустить возможность разжиться хотя бы шкуркой от сардельки и больше о скучном не думать, а думать про интересное, – ну конечно, если какой-нибудь хрящик сам подвернется, другое дело, – Глаша отправлялась туда, где возможности сыскать шкурку были очевидны, – на помойку. Если кто-нибудь вам скажет, что на помойке все просто, – не верьте, это неправда. Нынешняя помойка - это совсем другая помойка. Точно так же нынешние дворники – совсем не прежние. Видала Глаша недавно одного, на корточках возле бачка книжку читал. Пойди – разбери, что у него на уме, а метлу, кстати, можно было за тридевять земель унести. Конечно, сейчас на помойке иногда случается найти лакомства, каких не видывали самые тертые и видавшие виды дворняжки, да только оказываются лакомства эти недосягаемы . Как достать куриное крылышко, если оно упрятано в пакете, а пакет покоится в глубине бачка, а это то же самое, как на Северном полюсе? Но правда и то, что народ меньше жадничает и, нет, нет, да и положит сердобольная бабуля рядом с бачком сахарную косточку, которую ей самой уже нипочем не обглодать... Возле магазинов щедрая душа тоже, глядишь, да и сыщется . Что ни говори, а если бы не мальчишки, выскакивающие из школы в час дня как оглашенные, и лучше им навстречу не попадаться, еще чего доброго - укусят, жизнь не так уж и плоха!

А вот и шкурка!

НА ТРОЛЛЕЙБУСНОЙ ОСТАНОВКЕ

Неподалеку от помойки, на другой стороне улицы, стояла стеклянная коробка. Это была остановка троллейбуса. «Туда стоит сходить по разным соображениям», – сказала себе Глаша и пошла на троллейбусную остановку. На дорожном переходе Глаша пристроилась к мальчишке, с нетерпением смотревшему на красный глаз светофора. Терпение у мальчишки быстро лопнуло, и Глаше пришлось придержать его за штанину: Глаша была благоразумной собакой и не хотела рисковать. А когда загорелся зеленый свет, они оба перешли через дорогу. «Мы могли бы поговорить с тобой – сказал задумчиво Глаше мальчишка, когда они оказались на другой стороне улицы, – но сегодня я тороплюсь» – и с этими словами он побежал куда-то по своим замысловатым делам. А Глаша отправилась на остановку, потому что на остановке никто никуда не бежит, все стоят, и можно по-человечески поговорить.

Под стеклянным навесом ждали троллейбуса подпивший рабочий человек и усталая тетка. Рабочему человеку собеседник был не нужен, потому что им был он сам: рабочий человек махал рукой и разговаривал сам с собой. А тетка была хмурой и ничего вокруг себя не видела. Но Глаша смотрела на мир сквозь розовые очки, а когда сквозь них смотришь, все вокруг улыбаются и желают одной-единственной вещи – твоего личного счастья. Первым делом Глаша конечно подошла к рабочему человеку, она придерживалась традиционных взглядов и считала мужчин главнее. Рабочий человек посмотрел на Г лашу, но не увидел ее и продолжил объясняться, по-видимому, с начальником цеха. Постояв некоторое время около него, Глаша сразу его простила – она была добродушной собакой, просто потому что такой родилась, а не по каким-то другим причинам. Немного поразмыслив, – размышляла Глаша всегда неспешно - она подошла к тетке. И вот тогда произошло решающее в Глашиной жизни событие - тетка вяло пробормотала: «Чего тебе? Нет у меня ничего…» – и посмотрела в карие Глашины глаза. А когда посмотрела, наконец-то разглядела Глашин характер. Разглядев характер, тетка разволновалась: «Ну и что? – закричала тетка – Ну да, ты такая хорошая, а я тут при чем? У меня и веревочки нет!»

Рабочий человек перестал беседовать с воображаемым начальником цеха и с удивлением посмотрел сначала на тетку, потом на Г лашу. Глаша, размышлявшая неспешно, ничего из теткиной речи не поняла, но продолжала глядеть на нее с бескорыстной любовью, она была совершенно уверена в доброте всех прямоходящих существ с необыкновенно развитыми передними лапами. Тетка оказалась из тех, кто долго раздумывать не любит. «Останови машину – закричала рабочему человеку тетка – Тебе куда? Я тебя довезу. А ну, полезайте!»

И они поехали. Так закончилась первая недолгая часть Глашиной жизни и началась другая – долгая.

ДОМ

Собаки терпеливы и могут выдержать многое, но только не душевные переживания. Поэтому, когда Глаша, пусть не сразу, поняла, что в жизни ее ждут важные перемены, она вдруг почувствовала себя так, словно целый день без отдыха пробегала по унылому району новостройки. Главное, она не знала, какими будут эти перемены, хорошими или дурными. Машина остановилась около обычного городского дома. Глаша выбралась из машины и поплелась за теткой, которой она по-прежнему желала добра, но уже не так пылко, как раньше. Через разные двери, большие и поменьше, тетка повела Г лашу по ступенькам. Чтобы не так сильно переживать, Глаша решила собраться с мыслями, но мысли не собрались, и она шла вообще без мыслей, а только равнодушно отмечала темные и светлые проемы лестничных клеток и запахи. Возле одной двери страшно пахло железом, возле другой стоял запах сырой штукатурки, возле третьей благоухало жареной печенкой. Глаша вздохнула. Давешняя шкурка от сардельки была такой маленькой! А все же спать хотелось больше, чем есть. Когда от душевного утомления Глаша споткнулась, тетка как раз переступала порог очередного помещения - оно было светлым, в середине на полу лежала большая тряпка, толстая и пушистая. Глаша не стала собирать мысли, чтобы подумать, а подошла, легла, не раздумывая на тряпку, свернулась на ней калачиком и заснула сладким сном.

Голос сказал кому-то: «Так ты теперь хозяйка этого тузика?» А другой голос, напоминавший теткин, ответил: «Ну, какой Тузик, она – черная Глафира, Глаша, одним словом». Так, еще не вполне проснувшись, Глаша узнала, что она – Глаша, а тетка – Хозяйка, и, не собирая мыслей, Глаша неожиданно поняла: все будет по-другому. Глаше припомнился летний вечер в институтском подвале: из рамы подвального окна, в которой испокон веков не водилось стекла, а только зимой в самые холодные дни слесарь вставлял для тепла фанерку, в сумрак подвала волнами ниспадал с перегретого асфальта пронизанный гарью жаркий сизый воздух, а за рамой, по тротуару, плыла в обе стороны обувь. Каких только там не было башмаков! И они, всем семейством, - о, тогда они еще были все вместе! – задрав носы, увлеченно разглядывали щегольские лодочки, солдатские ботинки на толстой подошве с грубым рантом и разношенные кеды, вышагивавшие попарно навстречу друг другу. Вот это были времена!

Глаша осторожно приоткрыла один сонный глаз и сначала увидела над собой расплывчатое темное облако. Облако на глазах стало сгущаться, обретая контуры, и превратилось в Хозяйку и какого-то человека, с виду похожего на дворника, читавшего возле бачка книжку. Они, молча, сверху смотрели на нее. "Мыться!" - сказала Хозяйка забытое мамино слово.

ГЛАША ЗАБОЛЕЛА

Все! Все! Все теперь было не так, как раньше! И откуда ей знать, как себя вести! Впервые в жизни веселая Глаша пришла в душевное смятение. Только сон, сон и еще раз сон мог успокоить это смятение. Поэтому, не разбирая дня и ночи, Глаша спала. Сонная, она, пошатываясь, выходила за Хозяйкой на улицу и сразу тянула поводок в обратном направлении, чего она там, на улице, не видела... Хозяйка, конечно, добрая, потому что все люди добрые, но она слишком быстро думает, лучше не рисковать, ...и вообще трудно сказать, что из всего этого получится, хотя, конечно, жить по чужой воле, спору нет, гораздо легче, чем по своей, а в доме, к тому же, так хорошо и безопасно спится, и не нужно одним уголком глаза все время быть настороже. И Глаша снова ложилась спать на пушистую тряпку.

Через неделю Глаша наконец выспалась, а выспавшись, стала привычно веселеть, и тут бы все наладилось, если бы не этот неприятный спор из-за дивана. Диван как диван, ничего особенного. Стоял у стены. Глаша давно на него смотрела с пушистой тряпки. Она понимала, за набег на чужие владения может не поздоровиться, ничьей земли не бывает. Но еще Глаша знала, что она большая собака, а у них больше прав, чем у маленьких. Поэтому Глаша пошла к дивану, положила на него большие передние лапы, приподнялась на задних, и на всякий случай свысока посмотрела на Хозяйку. – «Что? – закричала Хозяйка, – И не думай!» – и для верности тоже подошла к дивану и села на него. Тогда Глаша подумала и села на пол у дивана. Так они посидели некоторое время, Хозяйка на диване, а Глаша около него. Когда обе заскучали, Глаша опять осторожно положила большие лапы на диван и хотела приподняться, но Хозяйка сказала: «Нельзя», и Глаша убрала лапы. А потом Глаша вздохнула и... все повторилось. Спустя час Глаша поняла, что Хозяйку ей не переубедить, побрела на пушистую тряпку, свернулась на ней и уснула.

На другой день, придя со службы, Хозяйка нашла Г лашу на диване. Глаша тяжело дышала и вздрагивала. « Глаша, у тебя нос какой горячий!» – закричала Хозяйка и побежала согреть молока и отнести его Глаше на диван. Глаша проболела немного и выздоровела. Диван остался в ее власти.

ХОЗЯЙКИНО МЕСТО

Обретенной властью Глаша не злоупотребляет. Ну, разве совсем чуть-чуть. По воскресеньям. Когда воскресным утром Хозяйка, наконец, просыпается и в халате и шлепанцах, не постлав постели, не опамятовавшись от ошеломляющих снов, – сны отчего-то у нее всегда, как она говорит, чудовищные - идет в кухню заваривать кофе, дождавшаяся желанного мига Глаша для порядка сопровождает ее к порогу кухни. А у порога, зная, что, пока Хозяйка не выпьет свои обычные две чашки, умственное зрение к ней не воротится, и хозяйкино место в ее распоряжении, влезает в теплую вмятину, оставленную хозяйским телом, и шумно вздыхая, пробует подумать хозяйкины мысли или окунуться в клокастые туманы хозяйских сновидений. Глаше хочется побывать в человеческом мире, хотя бы это и значило спуститься немножко назад по ступенькам эволюции.

ГОСТИ

Гости - это когда на пороге квартиры, оповещая о себе пронзительным дребезжаньем, - как это только они умудряются так резко голос подавать! – встает много громких людей, и приходится всем им заглядывать в глаза, чтобы разобраться в том, как они относятся к Хозяйке. Такова служба. Только глупый щенок способен подумать, что она здесь просто так живет. Вот и поднимаешься непрестанно на задние лапы! Боже, не упомнить, сколько раз она это проделала, прямо лапы заболели! И, между прочим, в итоге, несмотря на ее « тугодумие », на которое отчего-то так нравится намекать Хозяйке, когда у нее самой дела не ладятся, она пришла к неспешному, но важному выводу: человеческие чувства не так разнообразны, как собачьи. У собак в глазах можно увидеть недоверие, зависть, неприязнь, равнодушие, ожесточение, а у людей – только благожелательность. Это потому что люди невинны. Ну и прекрасно! Пусть они душевно проще собак, зато у них передние лапы необыкновенно сноровистые.

С другой стороны, хотя Хозяйкины гости выше всяких подозрений и вообще отличные существа, они все же чудаковаты: как им удается столько времени проводить за столом в такой неудобной позе? Любое собачье семейство уже давно бы уснуло после еды крепким сном. Хозяйке тоже в голову приходят иногда престранные вещи, Глаша сама слышала, она гостям за столом, например, сказала: «Собаки – уникальные существа, они безоглядно преданы хозяину, даже если тот полная свинья». Непонятно, что бы это значило? Она конечно собака городская, но один раз видела свинью, она действительно была очень полная. Ну и что? Не совсем понятно. Один из гостей сказал просто страшную вещь: «Вот, – говорит – где собака зарыта». Но она, Глаша, думает, что такие, как он, среди людей исключение. Или еще после ухода гостей – кстати, когда гости уходили, они говорили громче, чем когда пришли, – Хозяйка вдруг заявляет, что посуду можно вымыть завтра, потому что та в лес не убежит. Ну и предположение! – Кого хочешь, ошеломит!

«Сколько еще вкусных вещей на столе…»

От этой неожиданно пришедшей на ум неприличной мысли Г лашу бросает в жар: черный кожаный кончик ее носа начинает блестеть, она отворачивается от стола и, ослабев от мыслей и переживаний, выпавших в этот день на ее долю, пошатываясь, идет к дивану и, взобравшись на него, сразу засыпает. Глаше снится накрытый стол и охраняющая его мама.

НЕВЫНОСИМОСТЬ СПОРА

Это ужасно и невыносимо! Невыносимо и ужасно! Они разговаривают обычными голосами, но какие у них враждебные интонации! Еще недавно поутру все было чудесно! Похожий на дворника, правда, что-то говорил о неприкосновенности хозяйского места, но она, Глаша, заглянула ему в глаза и поняла, что на самом деле он не думает, что оно так уж неприкосновенно. Поэтому она пропустила его речи мимо больших висячих ушей и провела добрую четверть часа, расширяя душевный опыт, на ложе повелительницы. Если бы мама видела, она бы ею гордилась! Сама Хозяйка, правда, своим местом не дорожит, и это странно! Люди отличают телесную близость от близости душевной, какие смешные! Абсурд! Когда Хозяйка гладит ее по голове, она, Глаша, это чувствует душой. Как, между прочим, приятно иметь имя: Глаша звучит мягко и весомо. Это имя большой собаки. Утром пахло кофе и разогретыми с маслом баранками, она к баранкам равнодушна и ей дали кусочек колбасы. И вдруг! Как из одичавшей своры! Тем более странно, что она заметила, в холодильнике еды на всех хватит. И все из-за какой-то Политики, которая на Глашиной памяти в дом ничего вкусного не приносила. Пусть только придет, увидит, что будет! Глаша – большая собака! Какое это бремя чувствовать чувства других! Что делать, если они, собаки, так созданы. Люди обычно еще только размышляют о тайных кознях, а собаке уже давно понятно, на кого лаять. Ну не может она больше их, таких сердитых, слуууууушать … И Хозяйки ей особенно жалко, потому что похожий на дворника – остаться ей бесхвостой! –н айдет около бачка хрящик и утешится.

В ОДИНОЧЕСТВЕ

Утром после недолгой совместной прогулки Хозяйка уходит на службу, поэтому Глаша утренних часов не любит. Она забирается под стол, покрытый узорчатой скатертью с кистями, и делает вид, что происходящее ее нисколько не интересует. На самом деле бахрома ничуть не мешает Глаше подглядывать за Хозяйкой, высчитывая минуты до того неизбежного мига, когда сразу после щелчка дверного замка ее окутает облако безысходной грусти и глубокого равнодушия ко всему на свете. Иногда в последние минуты, когда Хозяйка, сидя на диване, обувает башмаки, Глаша подходит и кладет на хозяйское блестящее колено большую увесистую лапу с крупными когтями. « Глаша, колготки!» – вскрикивает Хозяйка. Иногда этот возглас запаздывает, и, вздыхая, Хозяйка начинает торопливо искать запасную пару. А Глаша улучает еще несколько дополнительных минут счастья.

НЕПРИЯТНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ

Сегодня пришлось оскалить зубы и зарычать. Она до сих пор в себя придти не может из-за собственной несдержанности, давно пора взобраться на диван и забыться, а она все ходит и ходит по квартире. Хозяйка даже спросила, а не болит ли у нее живот? Возмутительно. Она всегда подозревала, что эта втируша с первого этажа, которую так неприлично купили за деньги, подстригают в парикмахерской и напяливают ей нелепый комбинезончик, очень о себе возомнила. Такая балаболка двух дней на улице бы не выжила, потому что на улице ценится умение себя вести. Неужели непонятно: аристократ – это не французский шампунь, которым тебя почем зря поливают, а тот, кто сам себя воспитал. И вот эта пигалица, от горшка два вершка, – бросается навстречу, ей, Глаше, большой собаке, когда они с Хозяйкой всходят на крыльцо у парадной двери, с очевидным намерением вцепиться в горло. Видит Бог, каких усилий ей стоило себя сдержать и не задать дурехе трепку. Она, Глаша, прекрасно знает, воля состоит в том, чтобы воздерживаться от волевых движений, и она всего лишь глухо заворчала и сморщила нос, но вы не поверите, даже и этой малости ей до сих пор до слез стыдно. А ту, конечно, как ветром сдуло в квартиру вместо того, чтобы прощения попросить и представиться, как положено. Между прочим, в одном доме живем, могли бы и подружиться. Боже, как собачья раса вырождается!

МАННА НЕБЕСНАЯ

Хозяйка ждет летнего переезда на дачу как манны небесной. Желание Хозяйки для собаки – закон, и Глаша тоже ждет манны небесной. К тому же, на даче у Хозяйки из-за притока кислорода необыкновенно обостряется интеллект, – она сама это говорила – и Хозяйка читает все Глашины мысли у нее по глазам. А Глаше интеллект не нужен, она и так читает хозяйские мысли везде и всегда, вылавливая их из воздуха, – в итоге в летний период они достигают необыкновенного взаимопонимания. На даче на Хозяйку снисходит умиротворение, и она кормит Г лашу по десять раз на дню, потому что сама ест десять раз в день и все, что ей вздумается, не соблюдая норм человеческого поведения и жизненного распорядка. При этом она повторяет не очень понятную фразу: «Воля и есть свобода, умники нашлись!» Конечно, иногда Хозяйке, несмотря на обострившийся интеллект, приходит в голову предложить Глаше со своего блюдечка клубники, но, посмотрев ей в глаза, спустя мгновение она понимает, что настаивать не стоит. Признаться когда они в первый раз вошли в лес, было темно и страшно, а из-за неописуемого множества запахов, смешивавшихся в упоительный суп, у Глаши закружилась голова, ей захотелось куда-то, неведомо куда, бежать, чтобы кого-то за что-то облаять и вслед за этим сразу подружиться. Она, впрочем, быстро взяла себя в лапы. Тем более, хозяйские чувства для собаки – закон, а хозяйка была спокойна, как медведь. Она, Глаша, медведя не видела, но однажды видевшая его издали мама много про эту встречу рассказывала. Зато она видела змею. Змея произвела на нее неизгладимое впечатление. И если бы не Хозяйка, они конечно бы подружились. Но Хозяйка ни с кем дружить не захотела, она грубо схватила Г лашу за ошейник и поволокла в противоположную сторону, приговаривая: «Вот сейчас меня Бог от тебя и избавит, дождалась!». Глаша сначала решила обидеться, но поскольку была от природы добродушной, через несколько минут эти слова забыла. Вообще на даче хозяйка позволяет ей то, о чем в городе и мечтать не приходится, потому что – это такое наслаждение поздним вечером сесть около клумбы с табаками и от полноты чу вств взв ыть на луну и звезды. Это и есть манна небесная.

ГРЯЗЕВЫЕ ВАННЫ

Какая прелесть лужа на лесной дороге, когда жарко! И больше тут ничего не скажешь.

СПУСТЯ МНОГО ЛЕТ

Глаша лежит на полу, потому что на диван ей не взобраться. Поседевшая Хозяйка присаживается на корточки около Глаши, держа в руках мисочку с молоком, но Глаша не хочет ни есть, ни пить. Хозяйка тоже мало ест, потому что почти не выходит в магазин, а если выходит, то необыкновенно быстро возвращается, чтобы Глаше не было скучно. Похожий на дворника давно куда-то уехал, и они проводят много времени вдвоем с Хозяйкой. Днем приходил человек в белом халате – он, как все люди, очень добр и погладил Г лашу, а потом, когда он вышел в прихожую, Глаша не смогла его проводить. В прихожей он что-то сказал Хозяйке, не зная, что Глаша все понимает из воздуха. Поэтому она сразу догадалась: Хозяйка больше не будет давать ей горьких лекарств. Иногда, правда, особенно во сне, Глаша путает маму и Хозяйку. Но сейчас это не имеет большого значения. Хозяйка закрыла дверь, возвратилась в комнату, еще раз погладила Г лашу по голове, села у окна и стала смотреть на улицу. Однако, не исключено, что она, Глаша, ошибается, и в окно на улицу смотрит мама.