ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПРОЕКТ На главную



 

Александр Вергелис (оппонент):

- Эта подборка Сергея в моем восприятии, наверное, самая удачная среди тех, что он читал в нашем ЛИТО. Мне кажется, что с его стихами вообще произошел определенный качественный скачок и в плане техники стихосложения, и в отношении формирования поэтического мышления, какой-то системы, собственной поэтики. Прежде всего, если говорить о технике стиха, мне понравились рифмы, которые здесь используются. Они не стандартные, не трафаретные. Можно взять целиком какое-нибудь стихотворение – там нет ни одной тривиальной рифмы. Например, третье стихотворение подборки «В лихорадке переддорожной , в агонии…»: «в агонии –в вагоне и», «выпрыгнешь –выбрав меж», «баулами – сутулыми» и прочая, и прочая. Иногда возникают сомнения – не слишком ли Сергей позволяет рифме себя вести. Но мне кажется, что он достаточно крепко держит поэтическое весло и плывет заданным курсом. Если говорить об общем впечатлении, эти стихи мне почему-то напомнили «антисоветские» стихи времен застоя. Фон, на котором предстает лирический субъект – это стройка, коммуналка, хрестоматийный Новый год. Но если для полуподпольных поэтов той поры все зло мира связывалось с советской системой, и с её крушением связывали надежду на какие-то положительные сдвиги, то здесь возникает лирический конфликт – старый, как мир: поэт и толпа, поэт и действительность, который не соответствует внутреннему стремлению, внутреннему миру.

При этом в стихах масса неточностей, стилистических и лексических ляпов. Думаю, что их стоит назвать, чтобы Сергей их не допускал впредь. Начнем с первого стихотворения. Оно в общем неплохое, но мне кажется, что точнее было бы написать не «книжку от Катулла», а табличку. Это ближе к той реальности, в которую мы перепрыгиваем после первой строфы, в которой он описывает жвачку нашей действительности. И «указания от клиента»…Если уж переносимся в античный контекст, то слово клиент может восприниматься не однозначно.

 

Алексей Машевский

- Ясно, Вам не хватает исторической достоверности.

 

Александр Вергелис 

- Тогда буду переходить к очевидным вещам. Второе стихотворение: не понравилась тривиальная рифма «дальше» - «старше». Не понятна строчка «лишь тени одинокий катет».

 

Алексей Машевский  

- С катетом как раз все понятно – если стена – один катет прямоугольного треугольника, то ее тень на полу – другой. Вопрос в том, насколько это «катит» в данном случае.

 

Александр Вергелис  

- Наверное, самое удачное из стихотворений четвертое: «На стройке я, невольный каменщик». «Невольный каменщик» - хорошо. Дальше на стр.5 - «Сантехник с лицом пожелтевшим» - одно из наиболее удачных, особенно строчки:

 

Держась за привычную кружку,

Пасутся унылые дяди.

 

и

 

Угрюмый таращится вечер,

Не знающий чем бы заняться.

 

Вполне удачным мне кажется и стихотворение «Глупо это все, ужасно глупо…»- стр.7. И новогоднее (стр.8) вполне удалось, хотя в этой подборке оно иллюстративную роль играет. Стихотворение на стр.9 «Идешь и видишь куст зеленый» свидетельствуют о том, что стихи Сергея растут не на пустом месте, определенная генеалогия прослеживается. Мне кажется, что тут явная связь с Заболоцким. Особенно во второй строфе:

 

Больные скучные потомки

Уходят в жуткие потемки,

А он живет, а он жует,

Кладя еду в беззубый рот.

 

И вообще он со своим госавтоинспектором отсылает нас ко временам советской лирики. Или антисоветской, если угодно.

 

Алексей Машевский  

- Одна деталь. «Под моросящим в нас дождем» сказать никак нельзя, хотя он, кажется, пытается этим играть. Это – на грани.

 

Александр Вергелис 

- А мне даже понравилось, хотя это, действительно на грани фола. Продолжая говорить о поэтических корнях автора, следует обратить внимание на десятое по счету стихотворение «Покатой жизни тяжка обуза», последние два трехстишия здесь напоминают Бродского: «как мне сказали: «живу – не парюсь…». Начало не понравилось, а «деревьев скучная пантомима» - хорошо. На уровне отдельной строки у Сергея иногда получаются хорошие лексические ходы. Следующее стихотворение стр.11– не очень понятна первая строчка «это осень сухие шуршит слова», хотя такая инверсия может быть и уместна. Дальше Сергей заканчивает вполне на уровне: «и окончен лов, и окончен сев,/ различай, угадывай, узнавай;/ обрывай, на свободное место сев». «Тяжелеет плод, набирая вес…» - не знаю, специально ли допущена такая тавтология. Удачные следующие два стихотворения. «…Сквозь вагонов ломаный позвоночник» - стр.13 отсылает к раннему Маяковскому. Следующий текст – стр.14 «Не Бог, но тоска по словам, по теплу». Не очень понравилось сочетание слов «зарыться в кровать» - скорее уж в постель. И последние стихи вполне удачны.

Заканчивая, могу сказать, что все названные ошибки временны. Мне кажется, он уже встал на прямую дорожку, знает, что ему делать, потому что уже немало наработано. Он не выглядит не только учеником, но даже человеком, пишущим стихи. Он выглядит уже поэтом. У него есть своя проблема, свой конфликт заброшенности в этот мир, как я уже говорил, и при этом необходимость соответствовать какому-то внутреннему человеческому назначению. Что, впрочем, присуще многим поэтам. Из этого рождается внутренняя сила этих стихов.

 

Василий Ковалев (оппонент): 

- Ну, я, наверное, композиционно повторю то, что сказал Саша - потому что довольно очевиден прогресс и стоит его обозначить. Выражу свое общее ощущение сначала, а потом сделаю то, что кажется важнее – пройдусь по текстам, чтобы показать, что не хорошо или вызывает у меня большие сомнения. В целом мне очень понравилось, полностью солидарен с Сашей, что это – лучшая подборка Сергея. При этом какой-то принципиальной новизны в стихах нет - Сергею удалось то, что делает эволюцию литератора симпатичнее – все изменения происходят как бы естественным образом – органично. Ему удалось взять бывшие ранее в неумелых незрелых наивных стихах лучшие черты своей поэтики и на новом техническом и экзистенциальном уровне реализовать эти плюсы, отделавшись от большого количества минусов. Не от всех, к сожалению. И прав Саша, что в большинстве стихотворений есть вещи, которые не столько кажутся плохими, сколько художественно не убедительными. И говоря про каждый текст, я постараюсь проанализировать, что именно имею в виду.

Еще раз скажу, что это – огромный шаг вперед и для меня неожиданный. Потому что, как мне представляется, поэтически Сергей развивается очень экстенсивно - медленно.

 

Алексей Машевский  

- Экстенсивно – не медленно, а, захватывая широкий спектр, дополнительные области, а не в глубь. И почему кажется, что медленно?

 

Василий Ковалев 

- Ну, поскольку широко, то, теряя в скорости – есть еще и такая модальность. Медленно и не очевидно. Молодой поэт, как правило, многое должен попробовать, выписать многие вещи чисто стилистически, наделать ошибок, найти какие-то свои удачи – обычно местного характера, а потом, приобретя некий опыт, и на основе этого опыта попытаться создать что-то свое. У Сергея развитие идет правильно. Скажу такую беспомощную вещь: у меня ощущение, часто даже не подтвержденное текстами, что развитие идет органично. Для меня очень важно ощущать, что те изменения, которые происходят у молодого автора, не носят рассудочного характера. Хотя и здесь есть искусственные попытки интеллектуальных присадок – неудачные, на мой взгляд. А развитие мне кажется медленным потому, что многие из вещей в стихах Сергея четырехлетней давности присутствуют и сейчас. И он, наращивая плюсы, медленно избавляется от недостатков.

Теперь конкретно, хотя это может быть необъективный взгляд. Мне симпатична эта поэтическая система, потому что, читая эти тексты в большом количестве, вижу мир довольно страшный, пустой, в котором невозможна любовь, существование Бога. Причем не метафизически, а теоретически существование Бога для героя в мире невозможно. А потом возникает некий художественный эффект на фоне этих серых, как Саша сказал, советских будней, мир поворачивается какой-то своей гранью и вдруг становится прекрасным или понятным, что может быть одно и то же. «И отблеск нестерпимого сиянья пролетает изредка во мне» - это Ходасевич, кажется. Похоже, что эти стихи чисто технически сделаны по такому принципу: сначала некие описательные зарисовки, а потом в лучших стихах лирический всплеск. Иногда на чисто лексическом уровне. Мир вокруг страшный, серый, безрадостный. Но иногда даже, когда материал, слова организуются некоторым правильным образом, то сама радость коллективная читательская возможна. И это оправдывает мир.

 

Алексей Машевский 

- Я только не понимаю, откуда вывод, что здесь Бога нет?

 

Василий Ковалев  

- Нет, не совсем так. Казалось бы, что в таком страшном мире не возможна Любовь и даже стилистически присутствие Бога. Некие абсолютные вещи. Это было только первое впечатление. А оказывается, что все возможно и все есть. И Бога и Любовь в себе тоже можно застать. Лучшие стихи методологически так, как я сказал организованы. Когда вдруг автор, не смотря на некоторую хаотичность жизненного пространства, застает в нем черты правильности и порядка, некую гармони. Я скажу об этих стихах. Все, о чем я сказал, вызывает к жизни некую эклектичность системы в разных аспектах, но первое, что бросается в глаза, и Саша об этом сказал, то, что эклектичны сами рифмы, система рифмовки. Например: «блажен кто – прожектор», «в агонии – в вагоне и». Здесь же рядом «дождем – подождем», «она – стена», «на столе – в хрустале». Как Саша сказал «дальше – старше» – совсем вопиюще. Это все равно что «брат – двоюродный брат». Может, автор делает это и умышленно. Но я бы не сказал, что эта эклектичность художественно убедительна. Каждая рифма тянет за собой некие ассоциации и общекультурные и чисто литературные. И когда в рамках одного стихотворения «блажен кто – прожектор», дальше – старше, то возникает не комический эффект, но мысль, что автор нас специально так развлекает. Но тогда надо бы более изощренно, надо бы идти в этом до самого конца. Хотя, это может быть в ущерб художественному эффекту. Любые приемы хороши тогда, когда мастерски, филигранно используются. А как только возникает сомнение, что это ловко сделано, сразу возникает сомнение – а стоило ли стулья ломать и все строить на этом приеме? А у него почти все стихи построены именно таким образом. Я не хочу быть категоричным и говорить, что прием никуда не годится. Тем более, что тут есть целый ряд стихов, которые мне очень нравятся. В том числе и с такой чехардой в рифмах. И может быть, Сергей создаст еще чарующие стихи таким образом. Но пока мне такой странный способ рифмы просто бросается в глаза, является внешним формальным признаком разработанного им приема. Он заметен, но насколько он работает, нужен ли он – пока мне не понятно.

Эти стихи во многом основаны на эмоциональном наблюдении над миром. В лучших стихах автору удается настолько эмоционально сделать зарисовку или осознать в себе и сообщить нам какое-то чувство, что и нас захватывает, иногда нет. Но сами по себе эмоции недорого стоят, и Сергей это понимает, поэтому в не лучших стихах он старается сделать вывод, какое-то обобщение. Или пристегнуть свои переживания к общекультурной традиции. Это непоследовательно. Делает он это редко – не как прием. «Покатой жизни тяжка обуза» - там, где Ахилл, черепаха. Понятно, что имеется в виду апория Зенона. Но я не очень понял, почему эта апория приходит автору в голову именно здесь. Хорошо, что автор такой образованный человек, но мне не кажется, когда я дочитываю до конца, это абсолютно на месте. Да еще эта черепаха Ахилла рядом с Икарусом….Я не говорю, что это невозможно, - это была бы скучная мысль. Но в этом конкретном случае мне не показалось лучшим выходом, в том числе чисто эмоционально.

 

Алексей Машевский

- С моей точки зрения черепаха и Ахилл здесь абсолютно точно на месте. Потому что об этом как раз все стихотворение и говорит. Эту «покатую жизнь» – черепаху хилую душе-то не догнать.

 

Василий Ковалев

- Ну, хорошо. Может быть, но я не понял, интеллектуально не понял. Перечитав, задумавшись, я понимаю, но ощущение легкости поэтической возникает тогда, когда дочитываешь стихотворение и понимаешь, что все на месте. А еще лучше, когда при повторном прочтении понимаешь, что здесь вложено еще что-то. Здесь такого ощущения – ой, как он это сделал! - у меня не возникло. Ну, давайте я по стихам пройдусь. Первое мне показалось не вполне удачным. Оно с одной стороны фрагментарное, с другой конституционное. И не развивается ни эмоционально, ни интеллектуально, ни художественно внутри себя. Просто зафиксировано некоторое состояние, а фиксирование своих впечатлений довольно бессмысленно. В данном тексте мне не хватило, может быть, какого-то вывода, какого-то обобщения или переключения на другую тему – чтобы казалось, что речь шла об одном, а на самом деле обозначается еще то-то. Такого не произошло, получилось несколько плоско. Художественная задача решена, но только она была очень простая. Это, вообще говоря, не типично для Сергея и для нас - молодых литераторов. Мы ставим себе планку очень высоко, рассчитывая на мировой рекорд – по мировым образцам, которые имеем, но планка остается не сбитой после нашего прыжка потому, что мы пролетели под ней. Результат Сергея не произвел большого впечатления потому, что высота и была заказана малая. Да, так можно сказать, написать, но не более того.

Сделаю маленькое отступление. В поэтической системе Сергея очень важно художественное обобщение. Он постоянно пытается обобщать, но не буквально… Но отличие художественного обобщения от интеллектуального в том, что художественное должно происходить каждый раз по каким-то новым принципам. Иначе в подборке или книге, в которой все тексты заканчиваются одним приемом, который хорошо освоил автор, становится видно, что все держится на одном гвозде.

 

Алексей Машевский

- А чем это отличается от интеллектуального обобщения? Разве интеллектуальное будет работать на одном приеме? Если это просто логическое, то оно будет работать по законам формальной логики, но это не будет интересным.

 

Василий Ковалев 

- «И в голос все решили так, что он – опаснейший чудак» - простое логическое обобщение. Вполне логичный, не иррациональный образ, например. А у Сергея тут хватает иррациональных образов и обобщений.

 

Алексей Машевский

- Так, теперь я уже совсем запутался – мы с логических обобщений перешли на рациональные и иррациональные. А они, с моей точки зрения, могут быть нелогическими. Но поэтические обобщения могут быть хоть рациональными, хоть иррациональными. Они не сводятся к логике. Я не понимаю градации.

 

Василий Ковалев

- Она условна. Я не пытаюсь установить новую терминологию. Пытаюсь сказать, что у Сергея есть тексты, где он в конце пытается высказать некую обобщающую поэтическую мысль, которая распрямила бы весь текст, чтобы он как-то пронзительно зазвучал; придала ему «оттенок высшего значения», как говорил Достоевский. Иногда, он это пытается сделать, иногда, видимо, чувствуя, что не выходит – это действительно трудно, он бросает дело и ограничивается…

 

Алексей Машевский

- Пример.

 

 

Василий Ковалев 

- «И зданье без меня достроили»[4]. Безо всяких обобщений.

 

Алексей Машевский  

- А по-моему, это как раз обобщение. Давайте посмотрим.

 

На стройке я, невольный каменщик,

Работал. Было лето жаркое.

Мои случайные товарищи

Вокруг меня слонялись, шаркая.

 

Меня и заработок радовал;

Был, помню, тоже рад отчасти я

Тому, что в эти стены вкладывал

Свое посильное участие.

 

Аж снилось как кладется, месится…

Работал горячо и тщательно

Четыре или больше месяцев…

Пока не спился окончательно.

 

Ворчал прораб: достань и дай им всё,

А им всё пить… Меня расстроили,

Сказавши: больше не нуждаемся…

И зданье без меня достроили.

 

По-моему, это обобщение и совершенно просящееся здесь. «И зданье без меня достроили» - эта фраза абсолютно логично вытекает из структуры стихотворения и совершенно в этом месте неожиданна. Мы ожидаем, что узнаем дальше о судьбе выгнанного, спившегося героя, и вдруг нам чисто формально сообщают, что стройка продолжилась и без него. Здесь Сергей очень точно попадает в ту необходимую поэтическую структуру, выявляется скрытая пружина всего этого пародийно-комического стихотворения. Не очень-то и хитро, но тем не менее, интересно. Мысль о том, как все продолжается независимо и параллельно человеку, его опыту. Неважно, что с тобой происходит – в данном случае, пока человек вкладывался, трудился, и все его радовало, он параллельно спился. Парадокс. Но о фантастической переплетенности бытия говорится не в лоб, а косвенно. Все ладится, все хорошо, а человеку зачем-то нужна еще искусственная подпитка, добавка, которая все хорошее разрушает. А дом все равно без него достроили. Если воткнуть смысловые булавочки, на которых все держится, то образуется в высшей степени нетривиальный рисунок. Скажу больше – я удивлен, насколько точно Сережа чувствует, куда воткнуть булавочку. Есть другое замечание – ниточки пока провисают, достаточного натяжения, может быть, нет везде. Но самое интересное, что он это все продумал. Я в этом почти уверен. И в данном случае, это как раз обобщение. Как и нелогическое.

 

Василий Ковалев

- В данном случае – да. Не знаю, насколько я был внятен, я даже не настаиваю на термине «обобщение». Наверное, я объяснил, что имею в виду. «Там, над стеной, висит прожектор»… «Пока тебе не скажут: «Хватит»[2].

 

Алексей Машевский 

- Да, это проще.

 

Василий Ковалев

- Я хотел об этом сказать вскользь и идти дальше.

 

Алексей Машевский  

- Мы можем ни на чем не зависать, но когда я не понимаю…

 

Василий Ковалев 

- Да, это ясно. Я привел неудачный пример, а хотел сказать о варианте, когда стихотворение просто обрывают – «Хватит»

 

Алексей Машевский

- Должен сказать, что даже в этом случае, я до конца не уверен. Хотя мне это стихотворение не очень нравится, и не по причине рифм, о которых говорилось. Ну, давайте посмотрим.

 

Там, над стеной, висит прожектор.

Мне вспоминается: блажен, кто…

Блажен, кто…И чего-то дальше .

 

Во-первых, не «чего-то», а «что-то». Тогда бы уж «чегой-то ». А то ни туда - ни туда. Это плохо, потому что образ персонажа за этим остается расплывчатым, неопределенным. Мы не понимаем – то ли человек в цехе вспоминает о Евангелии, которое читал и возможно размышлял на эту тему, то ли это безграмотный персонаж, не способный сказать «что-то дальше». Тут дернуло, а потом всё разрыхляется. Повторяю – пока у него нитки провисают. Но структура смысловая здесь задана – булавки вкалываются. Обычная бытовая ситуация, в которую входит человек, вдруг раскрывается как нечто непредставимое.

 

Цеха, трех поколений старше,

Внутри всё скапливают орды…

И вот ты входишь, словно в Мордор .

 

Слишком в лоб, и «Кольца» дальше не очень выручают. Хотя структура задана. Смотрите, как получается. Человека погружают в раствор обыденной жизни, там он обнаруживает, что такая ситуация черт знает что – то ли фантастика, то ли сказка. И продолжается она, пока не скажут «хватит». В этом смысле структура задана. То, что внутри, пока не очень.

 

Василий Ковалев 

- Давайте это стихотворение возьмем - «Там на стене висит прожектор…». Оно не показалось мне удачным. Рифмы «прожектор – блажен кто» рядом с евангельскими аллюзиями мне не кажутся убедительными, тем более на фоне «дальше-старше», рядом с «орды – Мордор ». Кроме того, «Внутри всё скапливают орды…» Какие, чьи, что скапливают? Возникает смысловая невнятность. Есть художественная реальность и реальность русского языка.

 

Алексей Машевский 

- С точки зрения русского языка, конечно, неологизм, но никакой ошибки тут нет. Ему нужна безличная форма. Некая сила в цехах скапливает орды. Не они сами скапливаются.

 

Василий Ковалев

- И, конечно, нужно быть осторожнее с этой мифологией фэнтази, поскольку в русской литературе устоявшихся традиций тут нет. Дальше: «где спорить с кем – себе дороже» - это сутолока местоимений производит удручающее впечатление.

 

Алексей Машевский 

- Да, это плохо.

 

Василий Ковалев  

- И кроме того:

 

Лишь тени одинокий катет

Тебя преследует всю смену…

Пока тебе не скажут: «Хватит».

 

Сначала нравится краткость, точность. Точность, да не совсем – никто не говорит в конце рабочего дня «хватит». Звучит не вполне точно – «ну, ладно, хватит», или «на сегодня хватит», но не одним словом. Часто Сергею это удается делать более ловко. Дальше. Мне безусловно нравится 5 текстов. Стихотворение «На стройке я – невольный каменщик» я отметил – среди них. Но не думаю, что такая концентрация прямой речи прораба необходима для достоверности в поэтическом тексте. Это литературно не изящно.

Есть целый ряд текстов с неточностями. Мы, например, не говорим «непрерываемая пьянка» - скорее «непрерывная». Несколько литературное слово применено к грубой реальности. На странице 6[6] стихотворение мне понравилось. Оно экспрессивное, несколько сумбурное, в целом нравится, хотя слово «опричь» кажется здесь все же чужеродным. Большей простоты требует не мой вкус, а законы, по которым написано это стихотворение. Слово «кроме» было бы уместнее. Это – «опричь» и Бродского за собой тянет, а он тут вообще не причем.

Стихотворение[7] «Глупо это все, ужасно глупо» мне, в отличие от Саши, не очень понравилось. Мне глубоко понятно, о чем идет речь, симпатично, но показалось, что слишком формально решается проблема ритмического своеобразия. Ощущение, что автор решил быть разнообразным. Выбранный размер даже соответствует тому переживанию, о котором идет речь, но все равно полного совпадения не произошло. Но это все очень субъективно.

В стихотворении «Две тарелки на столе»[8]. В «сто шестой» надо бы записать цифрами, тогда бы было ясно, что это номер квартиры, а не нальют в сто шестой раз. Стихотворение держится, но опять, возможно, потому, что планка была поставлена невысоко и была взята.

Про Ахилла Алексей Геннадьевич расскажет, почему это хорошо. Я не уверен, что прямые отсылки такого рода хороши: культурные, философские и какие-то другие.

Одно из лучших стихотворений -«Это осень сухие шуршит слова»[11]. Как и Саша, я не уверен в этой инверсии – лучше бы звучало «осень сухими шуршит словами». Но это прощаешь – стихотворение очень хорошее, настоящее, как и следующее[12] «Нас раздавит о камни глухая волна». Здесь нет впрямую рифм типа «блажен кто – прожектор». Они ушли в почву, в сам материал, а приобретенный опыт таких рифм остался, и это хорошо. Стихотворение блестящее.

«Флейта в метро»[13]. Здесь приятно соответствие темы и финала – но не более того. Очень удачное следующее – «Не Бог, но тоска по словам, по теплу». Простое, без выкрутасов, очень понятно, о чем идет речь, и прекрасная развязка. И «Бессонница»[16] вполне держится, хотя, когда я перечитываю, очень поэтичную фразу «как будто бы ждут от тебя неоконченных дел», я не очень понимаю, о чем речь, хотя многое можно себе напридумывать. Наверное, от такой общепоэтической ерунды, которая здесь вполне приятна, наверное, можно впасть в поэтический бубнеж . Такая опасность есть.

Общее же впечатление, что стихи обрели глубину. Причем в тех пяти, что я назвал, она присутствует каким-то очень неожиданным образом. При сохранении всех тех средств и тем, которые были в предыдущих стихах. Это следует высоко оценить, потому что в рамках эволюции это самое трудное, быть может, что делается. Пять отменных стихотворений на шестнадцать - это много.

 

Алексей Машевский  

- Спасибо.

 

Елена Литвинцева  

- Я согласна с тем, что стихи, отмеченные предыдущими выступавшими как хорошие, действительно хороши, но хочу реабилитировать и первое стихотворение. Не согласна, что в нем поставлена невысокая планка. Высокая и интересная. Стихотворение написано пародийным языком. Не могу сообразить, что это за размер. И что таким языком про отвертку и изоленту – замечательно, как и то, что здесь нет рифмы.

 

Алексей Машевский

- Античный размер, но не вспомнить, кто именно. Есть русские стихи, которые этот принцип используют. Главное, что здесь очень точное попадание в стилистику:

 

Чтобы током меня не долбануло;

Или чтоб долбануло, но не сильно…

 

Это замечательное добавление тут очень к месту. Казалось бы – на формальном уровне тема исчерпана, но это все обман – косвенным образом он рефлектирует по поводу того, чем он занимается. А в переводах Катулла есть буквально такое же повторение, где он пишет: «Чтоб найти утешеньице в заботах» или вернее сказать – унять ее тяжелый характер – примерно такой смысл. И этот переход – уточнение здесь удачно повторен в такой пародийно-отверточной форме. Я удивлен, как автор внутренне точно понял принцип Катулла - не думаю, что здесь занижена планка, потому что дальше он прямо повторяет катулловские принципы: на переднем плане простая констатация, а на внутреннем почти на уровне срыва, боли, тоски. И вот эта тоска… «не придет от Горация посыльный…». Но вторая часть могла бы разыграться более изящно. Я даже не знаю в чем тут дело, но посыльный от Горация…что-то тут не так. И не даром Саше захотелось дополнительной усложненности. Во второй части Сережа все же планку сбивает, но «две бумажки в потасканной обертке» меня почему-то ужасно радуют. Это удивительно точно.

 

Василий Ковалев 

- Что именно точно? У меня не рождается образ. Это что – два листа в папочке полиэтиленовой или что? У меня скорее, какой-то конфетный образ возникает. (Из зала – Может деньги?) Мне это как раз неточным кажется.

 

Алексей Машевский

- Мне это не кажется неточным. И про деньги я не думал. Это может быть что угодно – предписание, указание. Но эти бумажки очень хорошо подверстываются в общую ситуацию отсутствия выхода из заданного этой отверткой несоответствия внутреннего – Катулл, Гораций и внешнего. Но в середине не хватает какой-то красочки . С ней всё было бы просто здорово.

 

Василий Ковалев

- А не смущает, что ручку «у отвертки» обмотает? Если он претендует на знание Горация, то мог бы изъясняться поизящней, не так топорно.

 

Алексей Машевский

- Не смущает. Обращаю ваше внимание на то, что в нашей студии не было еще не одного человека, который постарался бы поиграть в стилистику Катулла и извлечь из этого нечто.

Здесь не занижение планки. Человек пробует, что можно сделать с тем, а что с этим.

Лена, я Вас прервал.

 

Елена Литвинцева

- Ничего страшного. Я хотела обратить внимание на это стихотворение.

 

Алексей Машевский

- Спасибо. Кто дальше?

 

Надежда Калмыкова  

- Было очень приятное впечатление от этих стихов. Несмотря на то, что везде проглядывает суровая правда жизни, и стихи очень мужские (хотя на мужские и женские стихи, как известно, не делятся). Но они мне очень понравились. Однако, бывало, что смысл ускользал, как ни крутила – например, «с неоконченными делами», о которых уже говорилось. Очень симпатичным показался образ с сутулыми фонарями, жаль, что стал повторяться в других текстах. Сильное ощущение, что автор активно развивается, ищет себя и достаточно удачно.

 

Ирина Остроумова 

- Понравилось то же, что и большинству. За внешней простотой сказано больше, чем просто бытовизмы. И обобщения хорошие не только самого стиха, но темы. Как ни напрягалась, мне не очень внятна «Бессонница» - в одном стихотворении и плюсы и минусы. А в первом тексте, мне кажется, у автора была реальная возможность одним прилагательным вместо «потасканной» дать читателю все же понять, о чем речь. Хотелось завершения картины. А пока образ на домысливание, чего у меня никак не получилось. А через это родился бы и образ клиента, и когда это происходит…Тогда не будет двусмысленности.

 

Анна Анисимова 

- Действительно очень хорошая подборка, автор совсем на другом уровне. «Нас раздавит о камни глухая волна…», «Не Бог, но тоска по словам…». Очень точная, настоящая поэзия.

 

Полина Исакова

- Мы тут углубились в дебри русского языка, много интересного нашли. В стихотворении «Мы здесь давно живем и твердо верим»[15] последние две строчки

 

сколько ни пространствуй,

Твое перемещение в пространстве…

 

Имеется в виду путешествие в пространстве или что-то такое мысленное?

 

Алексей Машевский

- Еще что? Или дебри оказались дебрей?

 

Наташа Маженштейн 

- Больше всего мне нравится, что стихи построены не как описание, а как рассуждение.

 

Игорь Ярошевич  

- Мне очень понравилось сравнение Василия с прыгуном. Большого поэтического полета я здесь не увидел. Лучшее стихотворение, конечно, «На стройке».

 

Владимир Бауэр  

- У Алексея Геннадиевича редкий талант превращать своих учеников в молодых старичков. И Сергей не избежал этой участи. Но есть один текст, который может дать выход... Может, темы, которые Сергей затрагивает, чересчур взрослые – не по возрасту. Сергей, ты еще успеешь эти темы разработать. Может, брать какие-то более живые темы, которые потом будут и не по энергии, и не по эмоциям, и не по возрасту действительно. Ты пишешь не то что высокопарно, но чересчур раздумчиво. Попытка взять те темы, которые сейчас не должны тебя волновать. Другая эмоция идет. Пока ты еще можете быть бодрым и бойким.

 

Алексей Машевский

- То есть если Наташе в этих стихах понравилось, что автор думает, то Володе наоборот.

И откуда Вы знаете, что он может быть бодрым и бойким?

 

Владимир Бауэр 

- Есть один текст, который может дать при желании некий интересный путь.

 

- Идешь и видишь: куст зеленый,

Торчит как огурец соленый.

 

Машевский  

- Я так и думал!

 

Владимир Бауэр

 

А дальше группа проституток

Стоит. И зданье института

Сияет как сто тысяч колб.

И на углу сутулый столб

Стоит. И госавтоинспектор;

И разбегаются проспекты

Все от него. И конь процокал .

И памятника черен цоколь.

 

И тополя над детским садом,

Что для меня был связан с адом,

Стоят – не дрогнут. Как тома

Большие серые дома,

Чей многосотнелетний дед

Во что-то серое одет.

Больные, скучные потомки

Уходят в жуткие потемки,

А он живет, а он жует,

Кладя еду в беззубый рот.

 

Мы все учились понемногу,

Читать, переходить дорогу.

Потом, должно быть, что-то сдало,

А может время не настало.

Под моросящим в нас дождем

Мы постоим. Мы подождем.

 

Это напоминает Заболоцкого. С некоторыми оговорками, этот путь, мне кажется, мог бы быть интересен. Здесь есть некая свежесть и бодрость, которая мне понравилась.

 

Алексей Машевский

- Меня радует, что в каждом стихотворении Сережа остается самим собой. И в этой подборке на шестнадцати стихотворениях опробована масса моментов. Видно, что он просто, как пылесос, засасывает в себя всё, начиная от Заболоцкого до Катулла, и все на пользу идет. Из каждого продукта он вытягивает какие-то нужные ему питательные соки. И связано это с тем – тут Наташа совершенно права – с тем, что он, просто-напросто, думает. А поскольку думает, то берет только то, что может переварить. И переваривает. И более всего меня радует в его стихах, что бывает очень редко, что я в каждом вижу более или менее парадоксальный, более или менее интересный, но намеченный структурный каркас. И этот каркас имеет отношение к мышлению, создавая структуру, внутри которой будет происходить лирическое размышление. Там произойдет лирическое событие. Оно не всегда происходит до конца. Василий говорил, что что-то замусорено, что-то разваливается. Я бы сказал иначе: здание не разваливается, потому что его повело, перекосило, а скорее, оно еще не достроено. Будто вместо кирпичей кое-где положены пока пластмассовые заменители. Пока еще не хватило возможностей поставить тот дорогой материал, которым и должно быть все заполнено. Но речь идет только о нехватке средств. Как только их накопят, все полости будут заполнены тем, что нужно.

Дальше. Здесь нет никакого страшного или серого мира. И это удивительно, ведь человек пишет о невозможности, о пьянках. Но дело в том, что все это до судорог вызывает у автора интерес. В эмоциональный шок его приводит все, с чем он связывается. Ему все вкусно. Я помню, чем меня сразу затронули стихи Сережи трех-, пятилетней давности, чем показались интересны: там был полный сумбур вместо музыки; он не мог справиться с предложением – оно его размазывало; образы там слипались в гроздья, которые нависали друг на друга. Он не успевал проконтролировать, какие эмоциональные превращения с ним происходят по мере написания одного предложения. Поэтому начиналось оно с одного, а заканчивалось совершенно другим… Но что тогда показалось интересным и многообещающим: за всеми этими эмоциональными срывами и взрывами проглядывала очень жесткая поэтическая интонация. И видно было, что интонационно-ритмические ходы его просто заводят. Он там и лексически, конечно, и с русским языком не очень справлялся, но ритмически, интонационно фраза замечательно закругляется. Она вылепливается. И если не всматриваться, не вслушиваться в слова, то мне просто нравится это бормотать. И это – довольно значительная вещь.

С моей точки зрения, тут продолжает определять поэтику Сергея совершенно неподдельный интерес к реальности. Он – экстраверт, и это все в его стихах оживляет. Отсюда и многообразие ходов и поисков, отсюда его возможность прислониться то к Катуллу, то к Заболоцкому, то еще к кому-то. Он совершенно не боится себя утратить. И это – редкостное свойство. Обычно проблема поэтики даже хорошего автора в том, что нашли что-то, схватили что-то свое – свою интонацию, и дальше мы становимся рабами этот системы. Нам очень сложно перейти на что-то другое. Нам очень сложно себя разыграть и представить одним, другим, третьим, десятым…У Сергея потенция этого разыгрывания присутствует, и при том он себя не утрачивает. Что возможно только по причине его яркой эмоциональности. И это – самое главное завоевание этой подборки. Эмоциональности, которая введена в русло мысли, мышления, рефлексии, которая, не развалив это яркое переживание, его дисциплинирует, прежде всего лексически.

Лучшие стихотворение этой подборки, конечно, «Нас раздавит о камни глухая волна»[12] и «Не Бог, но тоска по словам, по теплу»[14] – просто блестяще сделанное стихотворение редкостного качества. Да… «зарыться в кровать»... Сережа часто работает на грани. Это и «под моросящим в нас дождем», и что хотите, но эта работа на грани за счет очень честной продуманной пережитой позиции себя оправдывает. Соглашаешься, тем более, что на такой открытой интонации, как здесь «уткнуться в подушку, зарыться в кровать» проходит. Хочу сказать, что очень хорошее стихотворение «Глупо это все, ужасно глупо»[ 7]. Не согласен здесь с Василием. Это – не игра, не просто попытка опробовать новый размер. Подсказывает, что это не так финал. Ну, давайте прочитаем.

 

Глупо это всё, ужасно глупо…

Как?.. Не пойму…

Ходишь, заговариваешь зубы.

Только кому?

 

Словно опыт ничему не учит:

Всё как во сне…

Может быть, оно и вправду лучше,

Там, где нас нет?

 

Может быть оно и впрямь как ветер,

Или как свет,

То, чего нет на свете?..

То, чего на свете нет.

 

И это так сильно сразу начинает резонировать с Гиппиус и с символической поэзией. Да, это новый опыт прикосновения к символистической поэтике. А она будет на минимализме, на чистых словах, которые как бы роняет человек. И здорово роняет. И эта тавтология в конце: «То, чего нет на свете?...То, чего на свете нет…» так эмоционально резонирует. И действительно понятно, что это написано не случайно. Про черепаху я уже все сказал – весь смысл, что черепаху нашего быта, нашей обыденности все равно не обогнать духу - нашим самым прекрасным, самым страстным, восторженным устремлениям. Ничего не поделаешь – такая она – эта черепаха.

Последнее, что я хотел сказать – о чехарде в рифмовках. Я думаю, что чехарда и такие составные сложные рифмы появляются не случайно. Это выражение экстравертности автора, его эмоциональности, самой его реакции на то, что происходит вокруг, с чем он сталкивается. Ему нужны сильные средства. Он, слава Богу, их умиряет, вводит в какие-то границы, но такие сильные средства продолжают быть нужны как внешние, сильные средства. Как долго еще это будет развиваться – не знаю. Он может пойти по формальному пути, как Маяковский и другие поэты из этой группы. Из-за чего? Эмоциональность-то юношеская была, а думать не научились. К старости эту яркую эмоциональность остается только подделывать за счет сильных формальных средств. Надеюсь, что развитие Сергея не пойдет по этому сценарию. Мне кажется, что глубокий интерес к миру, к тем различным способам, в которых откладывается в искусстве опыт, ощущения и постижения этого мира, а главное – готовность думать, приведут к тому, что эта достаточно эмоциональная, импульсивная система, будет работать на углубление. Надеюсь, что это будет так.

Да, ему придется решить ряд стилистических проблем, научиться работать со словами так же точно, как он пытается работать с ритмами, с интонациями. Ему придется залезть внутрь слова и научиться не слишком яркие образы, которые бросаются в глаза – типа сутулых фонарей – а потом повторяются, поскольку понравились, ему придется научиться извлекать тонкие оттенки из вполне обыденных слов, которые уже никто, может, и замечать не будет. Но это и будет работа по углублению. Увидим, как будет, а пока я должен Сережу поздравить с очень большим шагом вперед. И Саша был прав, когда сказал, что в данном случае мы имеем дело не со стихами, а уже с поэтом, у которого происходит наработка своей поэтики и некое свое тайное внутреннее развитие.

 

← тексты  

 

НА ГЛАВНУЮ ЗОЛОТЫЕ ИМЕНА БРОНЗОВОГО ВЕКА МЫСЛИ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА РЕДАКЦИЯ ГАЛЕРЕЯ БИБЛИОТЕКА АВТОРЫ
   

Партнеры:
  Журнал "Звезда" | Образовательный проект - "Нефиктивное образование" | Издательский центр "Пушкинского фонда"
 
Support HKey