Рецензия на книги стихов Давида Раскина
"Доказательство существования" и "Запоздалые сообщения"

Давид Раскин. Доказательство существования.
Стихи 1962-1987. СпБ, Омск, издательство ОмГПУ 1998
Давид Раскин. Запоздалые сообщения.
Стихи 1988-1998 СпБ, Омск, издательство ОмГПУ, 1998

Удивительный поэт Давид Раскин. Он сам делает вид, будто его нет, и читатели вслед за ним делают вид, что его нет, упорно его не замечая (впрочем, им нетрудно это делать: две его книги вышли неприлично поздно и тихо), а между тем, его поэтика крепким соляным раствором насыщает стихи самых разных поэтов и звучит холодной и печальной нотой в самом воздухе петербургской поэзии.
Мир его поэзии холоден, мучительно холоден, он пропитан "Солоноватым раствором \ неразделенного времени". Холод, холод, холод преследует нас почти в каждом его стихотворении. Это и "Углекислый холод грамматических форм", и "Заросли мерзлой травы", и "Мерзлые листья на мостовой, будто мертвые времена", и "Холод и дрожь припоминания". Эта поэзия холода и одиночества достигает своего предельного и блестящего выражения в высказывании:
" Ни одно слово не стоит того, чтобы сказать его вслух.
Ни одна мысль не стоит того, чтобы ее продолжать".
Что еще бесконечно волнует Раскина - это мучительная кристаллизация смысла из хаоса и бессмысленности окружающего, "смысла, который склонен меняться при каждом ударе/ пульса", почему в его стихах так часто всплывают грамматические формы, самой своей сутью призванные придавать порядок и структуру ледяной бессмыслице бытия.
"Вечность спрягает неправильные глаголы", "неприменим ни плюсквамперфект, ни герундий", даже свет в начале времен "мерцал в сослагательном наклонении", и зимний пейзаж для него одушевляют "звуки убогой речи, тяготеющей к пентатонной гамме".
Мир Раскина почти лишен цветов, по большей части он черно-бел, зато как много в нем запахов! Это и "запахи пыльной бумаги", и "запах подгнившего лука", и "запах гари", и "канцелярский запах", очень часто это запах или "вкус табачного дыма". В одном из лучших стихотворений Раскина "жеваной бумагой, клеем, пластилином, отрочеством пахнет зал".
Есть поэты, отношение которых к миру - жизни - ... (подставьте сюда еще какое-нибудь слово, которое кажется вам уместным) строится в терминологии Бубера на оппозиции диалога: Я - Ты. Жизнь для них - собеседник, возлюбленная, горячий и сочувствующий слушатель.
Есть такие, чье отношение строится на оппозиции Я - Он или Я - Она: жизнь враждебна, равнодушна, холодна; она не отвечает взаимностью, не снисходит до диалога; попросту не замечает.
Наконец есть такие, для кого эта оппозиция Я - Оно: жизнь, мир не только равнодушен, но даже и неодушевлен; что уж тут ожидать взаимности!
Давид Раскин из этой основной оппозиции сумел вытравить, убрать, изгнать первую часть: Я.
В его стихах принципиально нет лирического героя, и даже если вам кажется, что вы случайно увидели его - не верьте, это призрак, лирическому герою в этих стихах нет места.
"Помимо тебя уже все расставлено по местам
И лишь не осталось места тебе самому".
Жизнь в его стихах - "равнодушный адресат", как сказано в одном из лучших стихотворений. Немногие чувства, оставленные им в стихах - это "холод и страх показаться/ слабым или смешным".
Но при этой скупости чувств точность и выразительность его стихов такова, что придает смысл и значение ледяному бездушному миру, прорывая покров Бытия и позволяя вдохнуть ворованный воздух настоящей поэзии.

А. Т.