Об академике Александре Николаевиче Несмеянове написано немало, как и о времени, в котором он жил и трудился на самых разных поприщах. Как правило, в статьях о советской науке историки отмечают (и совершенно справедливо) негативную роль таких фигур как Т. Д. Лысенко в биологии, Г. В. Челинцев, В. М. Татевский, и М. И. Шахпаронов в химии и т. д. С этими именами, а также с самим процессом идеологизации естественных наук, исследователи правомерно связывают отставание советской науки от мирового уровня по ряду позиций. Однако, если присмотреться к процессам, происходившим в советской науке в сталинское (а в известной мере и в хрущевское время), то ситуация представляется более сложной. И пример деятельности акад . А. Н. Несмеянова (9 сентября 1899 – 17 января 1980) может служить тому примером. В данной заметке я кратко остановлюсь на биографии этого ученого и организатора советской науки.

Отец Александра Николаевича – Николай Васильевич Несмеянов, окончивший юридический факультет Московского университета, был директором сиротского приюта. Мать – Людмила Даниловна Несмеянова – также учительствовала, имела способности к живописи и прикладному искусству. Под влиянием матери А. Н. Несмеянов еще в детстве заинтересовался ботаникой и естественными науками в целом. В 1908 г. он поступил в частную гимназию и параллельно занимался с отцом латынью и греческим. В 1917 г. стал студентом физико-математического факультета Московского университета. Все годы учебы работал: ночным сторожем на химическом факультете, лаборантом в Военно-педагогической академии.

В 1922 г. окончил университет по специальности «физическая химия» и по предложению акад. Н. Д. Зелинского был оставлен на кафедре органической химии для подготовки к профессорскому званию. Зелинский предложил ему тему первой научной работы, которая касалась химии производных циклопропана. После нескольких лет исследований Несмеянов сформулировал свою собственную задачу – получить и исследовать сложные эфиры кислот типа HHg^III ₃, HPb^III₂. Было известно, что прямое соединение, например, СН₃I с HgI₂ ничего не дает. Тогда Несмеянов решил пойти другим путем: разложить фенилдиазониевые соли вышеупомянутых кислот. Разложение соли [C₆H₅N₂]HgI₃ в 1929 г. послужило началом целого направления в органической химии – получению металлоорганических соединений с помощью двойных диазониевых солей (так называемый диазометод Несмеянова). Этот метод позволял вводить атом металла в определенное фиксированное положение в молекуле. С его помощью были синтезированы многие металлорганические соединения, которые в свою очередь послужили исходными веществами для синтеза разнообразных классов элементоорганических соединений. В 1935 – 1948 гг. А. Н. Несмеянов и его ученики исследовали многочисленные пути взаимопревращения различных металлорганических соединений, в частности, взаимные переходы между ртутьорганическими соединениями и органическими соединениями Mg, Zn, Cd, Al, Tl, Sn и т. д. Обширный экспериментальный материал, накопленный в ходе этих исследований, позволил сформулировать закономерность между положением элемента в Периодической системе Д. И. Менделеева и способностью элемента образовывать органические соединения.

Кроме того, Несмеянов занимался изучением явления геометрической изомерии этиленсодержащих металлоорганических соединений. Им были получены в чистом виде β - хлорвинильные производные Hg, Sb, Sn, Ta и др. Эти работы привели к установлению важнейшего в стереохимии правила необращения стереохимической конфигурации в процессах электрофильного и радикального замещения у углеродного атома, связанного двойной углерод-углеродной связью.

Особое внимание ученый уделял исследованию свойств и строения проду ктов присоединения солей металлов и галогенидов неметаллов к ненасыщенным соединениям . Он доказал, что они являются истинными элементоорганическими соединениями (т. е. содержат связь углерод-металл). В рамках этих исследований им были развиты представ ления о механизме реакций электрофильного замещения у насыщенного атома углерода .

В 1954 – 1960 гг. А. Н. Несмеяновым был выполнен ряд работ в области химии хлорвинилкетонов (совместно с Р. Х. Фрейдлиной), фосфор-, фтор- и магнийорганических соединений. В 1960 г. им было открыто явление металлотропии – обратимого переноса ртутьорганического остатка между окси- и нитрозогруппами n -нитрозофенола.

Следует упомянуть также об интересе А. Н. Несмеянова к синтезу искусственной пищи. Этот интерес возник у него во второй половине 1950-х гг. и был связан с поисками наиболее удобных путей синтеза α-аминокислот из α,α-дихлоралкенов типа CCl₂=CHR. В 1960 – 1970 гг. исследования по искусственной пище стали одним из главных направлений его работы. Основная задача, которую он хотел решить – получить пищевой белок, не убивая животных. Несмеянов отказался есть мясо еще в детстве, когда ему было 9 лет, а в двенадцать лет стал полным вегетарианцем, отказавшись и от рыбы. В основу легло твердое убеждение, что нельзя убивать животных. На первом этапе он предполагал синтезировать жизненно необходимые человеку аминокислоты, которые можно было бы добавлять в бульоны и другие блюда, а в дальнейшем – фрагменты белков и сами белки. Несмеянов считал, что в качестве сырья для искусственных пищевых продуктов можно использовать дешевые пищевые отходы (например, казеин из молока). Когда работы по получению искусственной пищи были в полном разгаре Несмеянов заявил своим сотрудникам: «Мне кажется, следовало бы начать с чего-то такого, что ошеломило бы людей и пробило стену недоверия к искусственной пище». На вопрос, что он имеет в виду, Несмеянов мечтательно сказал: «Ну, например, зернистую икру!» Действительно, в 1964 г. в СССР под его руководством были получены первые образцы искусственной зернистой икры из молока, а затем там же была разработана технология ее производства на основе казеина, белка из разбитых яиц и других пищевых отходов. Несмеянов был очень доволен результатом, но сам, будучи убежденным вегетарианцем, эту икру не ел, поскольку в ней был желатин.

Таким образом, его научный путь выглядит весьма респектабельно, его заслуги перед отечественной и мировой наукой представляются бесспорными. Теперь о другой стороне его жизни.

С начала 1940-х гг. А. Н. Несмеянов много времени (и с годами все больше) уделяет административной деятельности. С 1945 по 1948 гг. он был деканом химического факультета Московского университета, а с 1948 г. по 1951 г.  – ректором университета. В эти годы по его инициативе было начато строительство новых зданий МГУ на Ленинских (ныне Воробьевых) горах. После создания в 1934 г. Института органической химии им. Н. Д. Зелинского (ИОХ) Несмеянов заведовал там лабораторией металлоорганических соединений. В 1939 г. он был избран членом-корреспондентом АН СССР и директором ИОХ, которым руководил вплоть до 1954 г., когда по его инициативе был организован Институт элементоорганических соединений (ИНЭОС). В 1943 г. он был избран академиком Академии наук СССР, в 1946 – 1948 гг. – он был академиком-секретарем Отделения химических наук. С 1951 по 1961 г. А. Н. Несмеянов был Президентом Академии наук СССР. За время его пребывания на этом посту было создано 15 новых институтов, в частности Институт биологической физики (1952), Институт радиотехники и электроники (1953), Институт научной информации (1952), который стал выпускать многосерийный "Реферативный журнал" по всем основным отраслям науки. В 1956 г. Институт был реорганизован во Всесоюзный институт научной и технической информации (ВИНИТИ) Академии наук и Государственного комитета по делам науки и техники при Совете Министров СССР. Кроме того, были созданы Институт физики Земли, Институт физики атмосферы, Институт прикладной геофизики, Институт электрохимии, ряд гуманитарных институтов экономического профиля, Институт Америки, Институт Азии и Африки и др.

Будучи президентом Академии наук тоталитарного государства, Несмеянов часто попадал в довольно сложные ситуации. Так, начиная с 1946 г., советский химик Г. В. Челинцев (1904 – 1962) публиковал статьи, а в 1949 г. – книгу, где изложил свою «новую структурную теорию», призванную стать в противовесом «механистической» квантовой химии. Н. выступил с резкой критикой взглядов Г. В. Челинцева. В ходе этой дискуссии затрагивалась и теория резонанса Л. Полинга ( L . Pauling ). В 1949 г. в советском журнале «Вопросы философии» (№ 3) появи­лись сразу две чрезвычайно резкие по тону статьи, направленные против теории резонанса – одна В. М. Татевского и М. И. Шахпаронова, другая – О. А. Реутова. В них теория резонанса критиковалась исключительно с идеологических позиций. В 1949 г. появилась третья статья против теории Полинга, которая принадлежала Ю. А. Жданову (сыну известного соратника И. Сталина – А. А. Жданова), тогда заведу­ющему отделом науки ЦК КПСС. В 1950 г. А. Н. Несмеянов присоединился к осуждению теории резонанса. На заседании Ученого совета Института органической химии (февраль, 1950 г.) он призывал глубже критиковать теорию резо­нанса, а также критиковал собственные работы, в ко­торых можно было усмотреть защиту этой теории. Теория резонанса была названа «физически несостоятельной и идеологически порочной».

Вместе с тем у Александра Николаевича сложились сложные отношения с Т. Д. Лысенко, который активно выступал против генетики и пользовался поддержкой советских лидеров – И. В. Сталина, а затем Н. С. Хрущева. В отличии от антирезонансной полемики, здесь А. Н. Несмеянов проявил твердость характера и не соглашался ни на какие компромиссы, поддерживая генетические исследования в СССР. «Я полностью прослушал курс генетики … на биологическом факультете в мое студенческое время, – вспоминал он позднее, – и имя Менделя в моем сознании стоя­ло рядом с именем Дальтона. ... Я был слишком большим оптимистом и был уве­рен, что Лысенко и лысенкоизм – случайный и скоропроходящий эпизод. Мне не могло прийти в голову, что этот "эпизод" затянется на 30 лет».

В апреле 1960 г. Н. С. Хрущев, находившийся под влиянием Лысенко, упрекнул Несмеянова в отдельных недостатках в работе Академии, в частности в том, что Академия, мол, занимается исследованием каких-то мушек.

«Я встал, – вспоминал Александр Николаевич, – и к ужасу присутствующих… заявил, что изучение этих мушек чрезвычайно важно для многих отраслей науки. Это было неслыханное до той поры открытое выступление (на людях!) против точки зрения Хрущева. Затем я сказал: "Несомненно, есть возможность сменить президента, найти более подходящего для этой цели академика. Я уверен, например, что М. В. Келдыш лучше справился бы с этими обязанностями". – "Я тоже так думаю", – бросил Хрущев» .

Через некоторое время после этого эпизода Несмеянова пригласили в Кремль и сообщили, что руководство Коммунистической партии и страны приняло решение сделать президентом академика М. В. Келдыша. Александру Николаевичу ничего не оставалось делать, как подать в отставку.

Сам Несмеянов свой вынужденный уход с поста президента Академии наук СССР воспринял довольно легко. На следующий день после отставки в его кабинет в ИНЭОС, не сговариваясь, пришли почти все члены ученого совета Института, чтобы поддержать его морально. Увидев коллег, он удивленно спросил: «Что случилось?» Тогда М. И. Кабачник сказал: «Мы собрались здесь, чтобы выразить Вам нашу поддержку, и не знаем, что делать дальше». Несмеянов улыбнулся: «Что делать? Давайте выпьем – ведь я родился во второй раз». Он подошел к шкафу, вынул бутылку коньяка и подносик с рюмками. Уйдя с высокого государственного поста, он теперь мог посвятить себя только руководству научными работами (в первую очередь по созданию искусственной пищи) и преподаванию.

Надо сказать, что руководство страны высоко оценило его заслуги и как ученого, и как организатора науки. А. Н. Несмеянов был награжден шестью (!) орденами Ленина (первым – в 1945 г., последним – в 1979 г.), орденом Трудового Красного Знамени (1949), золотой медалью им. М. В. Ломоносова (1961). Он был лауреатом Государственной (1943) и Ленинской премий СССР (1966).

Хотя в целом научный и жизненный путь А. Н. Несмеянова казалось бы был вполне удачным, некоторые теневые стороны следует отметить. Список научных работ Александра Николаевича составляет без малого 2000 названий. Однако из этого солидного количества публикаций только две ранние работы (1928 – 1929 гг.) написаны им не в соавторстве. Далее, число соавторов в целом росло. Это уже говорит об определенном распределении научных ролей в его школе. Но существенней иное . Практически все фундаментальные работы школы А. Н. Несмеянова, кроме его ранних исследований, носят «догоняющий» характер. Так, например, его исследовательская группа имела все возможности синтезировать ферроцен – одно из наиболее известных металлоорганических соединений, представителя класса сэндвичевых соединений. Однако , этого не произошло[2]. И неслучайно. Если внимательно проанализировать методы исследования, использовавшиеся в школе А. Н. Несмеянова, то обращает на себя внимание акцент на классических химических методах синтеза и анализа, при крайне ограниченном применении инструментальных методов, хотя добиться выделения средств на закупку соответствующего оборудования А. Н. Несмеянову, учитывая занимаемые им высокие посты, было бы нетрудно. Кроме того, обращает на себя внимание весьма ограниченное, а зачастую неправильное использование им и его ближайшими сотрудниками методов, понятий и представлений квантовой химии (характерный пример, разработанная при участии А. Н. Несмеянова, концепция σ ,σ-сопряжения). А если вернуться к полемике вокруг теории резонанса, то в ней вообще не было «правых» и «неправых». Дискуссия засвидетельствовала, кроме всего прочего, непонимание с обеих сторон теоретических основ квантовой механики[3]. Указанное обстоятельство (недооценка новых тенденций в мировой науке), осознанное в конце жизни и самим Александром Николаевичем, разумеется, тормозило развитие важных исследований в тех научных центрах, в которых в то время потенциально имелись наилучшие возможности добиться выдающихся результатов в труднейшей области химии. Поэтому факторы замедления развития отдельных направлений исследований по химии в СССР в конце 1940 – 1960-х гг. связаны не только с идеологизацией науки, но и с недооценкой мировых тенденций и мирового опыта.

 

---

Литература

1. Graham L . Science and Philosophy in the Soviet Union . N . Y .: Knopf , 1972; Science , Philosopy and Human Behavior in the Soviet Union . N . Y .: Columbia Univ . Press , 1987.

2. Несмеянов А.Н., Сазонов В.А. О квазикомплексных соединениях, гетерконъюгации и таутометрии // Известия АН СССР. Отд. химических наук. 1949. № 4. С.424.

3. Несмеянов А.Н. Ответ Г.В. Челинцеву // Известия АН СССР. Отд. химических наук. 1950. № 5. С.544.

4. На Ученом совете Института органической химии АН СССР // Известия АН СССР. Отд. химических наук. 1950. № 4. С.438-444.

5. Несмеянов А.Н. О "контактных связях" и "новой структурной теории" // Известия АН СССР. Отд. химических наук. 1952. № 2. С.200.

6. Несмеянов А. Н. На качелях XX века. М., 1999.

7. Несмеянов А. Н. Мой путь в химии // Александр Николаевич Несмеянов: ученый и человек. М., 1988. С. 260 - 354.

8. Несмеянов А. Н. Избр. труды. В 4-х т. М., 1959.

9. Александр Николаевич Несмеянов. М., 1974. Материалы к библиографии ученых СССР. Серия химических наук. Вып. 55.

10. Александр Николаевич Несмеянов - организатор науки. М., 1996.

 

[1] Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 11-06-00466 а: Институциализация естественнонаучного знания в Западной Европе и Российской империи / СССР).

[2] В 1951 г. Т. Кили и П. Посон, провели реакцию C 5 H 5 MgBr c хлоридом железа FeCl 2 с целью синтезировать новый углеводород – дициклопентадиенил. Неожиданно они получили совершенно новое, исключительно устойчивое жёлто-оранжевое кристаллическое соединение, содержащее железо. Потребовалось около года, чтобы понять, как оно построено. Было обнаружено, что атом железа расположен посередине между двумя симметричными пятичленными кольцами C 5 H 5 . Пятичленные кольца в молекуле свободно вращаются вокруг оси, соединяющей центры колец. Такой тип структуры получил название «сэндвичевый» (пятичленные кольца — куски хлеба, а атом железа — начинка). Структура ферроцена была установлена в 1952 г. Р. Вудвордом и Дж. Уилкинсоном на основании его реакционной способности, и независимо от них – Э. Фишером на основании рентгеноструктурных данных.

[3]Кампания против теории резонанса оказалась совершенно бесплодной как в научном, так и в административном отношении, в отличие от кампании 1948 г. против генетики. Больше всех из числа химиков пострадали Я. К. Сыркин и М. Е. Дяткина, они были уволены из Института физической химии, но через некоторое время восстановлены на работе. Остальные «обвиняемые» (М. В. Волькенштейн и А. И. Киприанов) практически не пострадали, а А. Н. Несмеянов стал в 1951 г. Президентом Академии наук. Если кампания против генетики привела к уничтожению в СССР целой области науки и к серьезным репрессиям против ученых, то «антирезонансная» кампания касалась частной химической теории, скорее носила ритуальный характер и на развитии квантовой химии в СССР практически не сказалась, тем более что начиная с 1950-х гг. все большую популярность среди химиков приобретал метод молекулярных орбиталей, который не требовал обращения к идеям теории резонанса.