На YouTube лекция Юваля Харари «Как человек стал править миром». Автор раскрученного бестселлера «Sapiens: Краткая история человечества» неожиданно сделался предметом восхищения миллионов. «Бывает, читаешь книгу и понимаешь, что это единственная книга, которая тебя удивила за последние лет 5-10. Ощущение словно раньше ты ездил на Рено Логан и вдруг пересел на Порше Каен», - восторженный отзыв в социальной сети. Нет, это не просто реакция тинэйджеров и недоучек! Говорят, Харари, своей книгой поразил даже самого Билла Гейтса, не знаю, впрочем, много ли надо, чтобы его поразить.

Между тем, просмотр видеоролика лекции Харари приводит в недоумение. Как, и вот эта приспособленная к пониманию ну очень малообразованных масс банальность воспринимается в качестве откровения! Профессор Иерусалимского университета рассказывает солидной аудитории, что человек – это животное, научившееся взаимодействовать с тысячами себе подобных, благодаря культуре, ни разу впрочем, не употребляя самого термина «культура», а заменяя его обиходными и сразу же деформирующими смысл словами: «выдумка», «вымысел», «миф». Кстати, задолго до Харари наш петербургский писатель и публицист Александр Мелихов предложил целую теорию, утверждавшую, что люди живут коллективными иллюзиями и именно они определяют облик той или иной цивилизации. Я еще полемизировал с ним по этому поводу в своей книге «В поисках реальности» лет двенадцать тому назад. Но кто читает публицистику на русском языке! Другое дело, иерусалимский профессор, сам переводящий свои тексты с иврита на английский, гей, веган, либерал (так и хочется сказать вслед за Н.В. Гоголем: не просто приятная дама, а дама, приятная во всех отношениях!)

Повторю тогдашний свой пассаж.

Замечательна позиция Александра Мелихова, который по причине исключительной честности стал апологетом лжи. По его мнению, человечество живет вовсе не поисками истины, а верой в ту или иную вдохновляющую иллюзию. С этой точки зрения любое утверждение релятивнои в сущности ложно. Между прочим, в том числе и утверждение самого Мелихова насчет ложности наших убеждений. Он не замечает, что попадает в логическую ловушку. Хочет того Мелихов или нет, но само его высказывание строится по правилам, которые он пытается опровергнуть.

Мне кажется, что в подобной негативистской утвердительности скрывается очень характерная для сегодняшнего сознания ошибка. На основании связанности таких категорий, как форма и содержание, их просто отождествляют. Меж тем они нетождественны, точнее, их тождество несимметрично. Прямо по Якову Друскину: содержание есть содержание, тождественное форме, сама форма не тождественна содержанию .

Истина действительно приходит в определенной форме иллюзии. Но это еще не значит, что по содержанию она иллюзорна. Замечая относительность и «ложность» тех или иных форм верований, мы не вправе делать вывод о ложности выражаемого этими формами смысла.

 

С Харари, разумеется, дела обстоят сходным образом. У него, в духе постмодернистского либерализма, вымысел все: религия, деньги, нация, даже государство. «Разве государство можно потрогать?» - вопрошает он. Конечно можно! Только, поскольку «государство» понятие комплексное, ты будешь соприкасаться не со всем им целиком, а с отдельными его атрибутами: например, землей, перейдя государственную границу, или полицейским, задерживающим тебя после соответствующего правонарушения.

Модель человеческой культуры (потому что речь идет все-таки о культуре) по Харари исключительно проста^[1]: научившись гипнотизировать выдумками вроде религии большие массы соплеменников, люди получили в свое распоряжение мощное оружие консолидации. На этой консолидации и возникла цивилизация. Но, поскольку все консолидирующие идеи в основе своей иллюзорны, они рано или поздно рассыпаются, сменяясь другими^[2].

Итак, мы все живем в условиях так называемой «постправды». Это, быть может, и верное утверждение, но доведенное до логического конца, оно устраняет качественные различия между явлениями. Известно, что в постмодернистской эстетике все тексты имеют одинаковый статус, и невозможно говорить о таланте или бездарности их создателя, просто потому, что отсутствует нормативная оценочная шкала, она объявляется выдумкой, способом манипулирования и подчинения. Каждый волен придумать свою шкалу оценки, и она будет не хуже и не лучше, чем любая другая, поскольку говорить об истинности какой-то одной и ложности остальных в релятивном мире нелепо и означает только, что ты пытаешься поставить окружающих под диктат своих мнимостей.

Когда несколько сотен человек верит выдуманной истории около месяца — это fakenews. Когда миллионы людей верят в мифы на протяжении тысячелетий — это называют религией, считает Харари. И не важно, что профессор лично признает религию полезной (впрочем, ни минуты не сомневаясь в ложности ее вероучения), косвенно он приравнивает ее к любой растиражированной небылице, то есть ликвидирует саму духовную основу трансцендирования. Замечательная особенность: пользоваться всем арсеналом человеческих наработок по поиску смысла – то есть культурой (сюда, кстати, относятся и написанные Харари книги, и его лекции и интервью, и его позиция в Иерусалимском университете) – но при этом не признавать за ней статуса содержательности. Точнее содержательной подлинности. Все – игра, и жизнь превращается в разновидность компьютерной игры, пробуждающей, быть может, сильные эмоции, но, в сущности, не отличающейся от сновидения. Нельзя сказать, чтобы сам Харари не выражал беспокойства в связи со складывающейся ситуацией. Но что делать! Цивилизация, возвышающаяся над миром животных, существует только благодаря консолидации людей, консолидация же возможна лишь на основе вымысла^[3], в который удается заставить поверить большие человеческие коллективы.

Это смешение всего в одну кучу – характернейшая черта постмодерна. Устраняя дистанцию между понятиями гения и посредственности в искусстве или ликвидируя различие между околесицей и содержательным высказыванием (как же: ведь они выражены словами, упакованы в метафоры, следовательно, как бы «вымышлены»), постмодерн уничтожает ценностную иерархию^[4], на которой держится любая культура. Ликвидация же культуры приводит к деградации человека, как существа только в культуре и конституированного. Причем, не просто к деградации социальной общности, но и отдельного, конкретного человека, конкретной личности, уже не способной различать – талантливое и посредственное, интеллектуально значимое и убогое, хорошее и плохое. Впрочем, Харари на индивидуальном уровне не видит, в чем, собственно, состоит отличие человека от животного. Вот именно поэтому у него все так «весело» и получается.

Пример популярности Харари показателен. Он живое воплощение успешности применения постмодернистских установок. В отсутствии нормативной шкалы оценки чего бы то ни было, гении и пророки могут с легкостью назначаться вне зависимости от «качества исполнения».

 

---

1. И совершенно постмодернистична. Поскольку вопрос об истинности, в том числе самой этой модели, даже не ставится. Он и не может быть поставлен в рамках идеологии, табуировавшей понятие «смысл». Реальность, собственно, одна: естественная, природная реальность, которой занимается и которую описывает наука. Все же поле «антропологической игры» - сфера сплошных мнимостей, за которыми не стоит ничего, кроме функции объединения больших коллективов для решения тех или иных практических задач. Тем самым, человек по Харари, имманентно продуцирует виртуал и жить может только в виртуале.

Я, однако, позволю себе усомниться в абсолютной фиктивности объединяющих человечество мифов, раз следование им приводит к впечатляющим практическим результатам и обеспечивает виду выживание.

2. В этом плане, так же как Мелихова, резонно спросить Харари: а ваши идеи, тоже иллюзорны, профессор?

3. Хочу заметить, что вымыслом, строго говоря, становится всё, выраженное на человеческом языке, потому что, в отличие от языка животных, он метафоричен (сейчас не будем обсуждать, что признаки метафоричности, если уж быть до конца точными, обнаруживаются и у высших животных). Μ εταφορά, в переводе с греческого, означает перенос значения, фактически: использование слов и выражений, употребляемых в переносном значении. В этом смысле Харари прав, говоря, что цивилизация людей, в сущности, начинается с рассказывания сказок. Однако еще классик писал: «Сказка ложь, да в ней намек, добру молодцу урок!» Только вот не все «сказки» одинаковы: есть ведь и просто бредятина или неприкрытое искажение фактов без всякого намека .

4. Точнее, подменяет ее своей, впрочем, исключительно примитивной: ценно (причем буквально, в денежном эквиваленте) то, что соответствует мейнстриму всяческой актуальности (с ее известнымиидеологемами) и не обладает никакой ценностью – все остальное.