Земле благая, благословенная Богоневесто,

Клас прозябшая неоранный и спасительный миру

Канон ко Святому Причащению. Песнь 1

 

Насели землю, и упасешися в богатстве ея

Псалом 36, 3

 

Одним из серьезных последствий развития современной цивилизации является факт все более растущего напряжения в отношениях человека и Земли. Подобная ситуация порождает уже в настоящее время, и тем более в будущем, массу проблем как для человека, так и для Земли. Поскольку проблемы эти носят принципиальный характер, они требуют возможно более глубокого осознания. По выражению М. Хайдеггера, мы только тогда начнем что-либо понимать в окружающем бытии, когда сумеем осознать во всей глубине ситуацию «человека-живущего-на-земле». Да, именно так – через дефис, не отдельно ситуацию человека как разумного существа и не отдельно ситуацию Земли как некоего космического тела, но единый живой целостный феномен не сводимый к сумме его частей. Как известно, первый вопрос который задали ученики Господу Иисусу Христу – «Равви,   где живешь? » (Ио., I, 38). Пора и нам, на пороге XXI века, всем вместе и каждому в отдельности озадачиться, наконец, вопросом: «А где мы собственно живем?», «Что это такое – Земля, дом наш?» И если не имеем ответа, то по крайней мере попытаемся осознать всю глубину вопроса.

Соответственно, три основные проблемы представлены в настоящем исследовании:

1. Выяснение духовно-онтологического статуса Земли, понимаемой не просто как физическое тело – планета, но как особое, специфическое качество космической жизни.

2. Выяснение духовно-онтологического статуса человека как земного существа, степени органичности его пребывания на Земле.

3. Выяснение специфики современной ситуации человека, духовные и космические перспективы его хозяйственной и культурной активности. По нашему мнению, сколько-нибудь глубокая постановка подобных проблем невозможна без обращения к опыту постижения накопленного в лоне мифопоэтического сознания, ибо именно этот опыт исторически образует фундамент всего здания человеческого сознания.

Для определенности из всего моря древних мифов выберем два достаточно известных космогонических текста – знаменитую «Песнь творения» из десятой книги Ригведы (гимн 129) и весьма авторитетный зачин библейской книги Бытия и попытаемся рассмотреть поставленные выше проблемы в контексте истолкования этих текстов. Напомним содержание указанных текстов:

1. Ригведа, X. 129:   «Не было не-сущего и не было сущего тогда. Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Что двигалось туда и сюда? Где? Под чьей защитой? Что за вода была – глубокая бездна? Не было ни смерти, ни бессмертия тогда. Не было ни признака дня или ночи. Дышало не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно, и не было ничего другого кроме него. Мрак был сокрыт мраком в начале. Неразличимая пучина – все это. То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту, оно Одно было порождено силой жара. В начале на него нашло желание. Это было первым семенем мысли. Происхождение сущего в не-сущем открыли мудрецы размышлением, вопрошая в своем сердце.»   (пер. Т. Я. Елизаренковой – В. Г. Эрмана ).

2. Библия, кн. Бытие, гл.1, ст. 1-2:   «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, И тьма над бездною, И Дух Божий носился над водою».

Заявленная в обоих текстах картина первотворения, в которой присутствуют архетипические образы мрачной, темной бездны, олицетворяемой хаотическими первозданными водами, до- либо сверхкосмического агента, воздействующего на воды бездны, первые контуры, еще неясные очертания возникающего из бездны мира, является, в сущности, общим местом весьма многих мифов, представляющих архаическую космогонию. Приглядимся, однако, повнимательнее – в чем же состоят особенности картины творения, представленной в выбранных нами текстах.

Мы видим, что в тексте X, 129 Ригведы мир (космос) рождается как Нечто Одно ( tad ekam ). Это абсолютно единое «одно без другого» («...и не было ничего другого кроме него»), представляет собой полную противоположность негативной инаковости бездны, сущность которой может быть выражена словосочетанием «другое, другое, другое...», т. е. «другое без одного». Агентом, под воздействием которого было порождено это Одно, явилась некая первозданная энергия – «сила жара» (tapas). Первым проблеском собственной активности Единого протокосмоса было желание (kama), которое, однако, представлено в виде зародыша мысли ( manas ). Мышление, активность мысли и является, по-видимому, здесь зрелым состоянием этого Одного-Единого . Таким образом, космос Ригведы – единое пространство энергоинформационного обмена, рожденное сублимирующей активностью протоэнергии и организованное рефлексией замкнутой на себя мысли Некоего Одного – может быть назван ноосферой, т. е. сферой космического разума, мысли.[1]

Особенностью второго из выбранных нами – библейского текста является то внимание, которое уделяется здесь особому статусу Земли в картине рождающегося мира. В самом деле, если о сотворении неба только упоминается, то Земле уделяется гораздо больше внимания, причем особое внимание уделено описанию исходного, «основного»[2]   протокосмического состояния Земли, которое представлено здесь знакомым нам архетипическим образом хаотических вод темной, непроницаемой бездны. Принципиально важным представляется тот факт, что пробуждается Земля из указанного исходного протокосмического к знакомому нам собственно космическому состоянию уже не жаром, не протоэнергией как в тексте Ригведы, но воздействием особого сверхкосмического агента – Духа Божия ( ruah elohim ), так что результат этого воздействия – являющаяся, как Афродита из пены бездонного хаоса, первозданная Земля, может быть названа пневматосферой.[3]

Таким образом отвечая, в контексте истолкования выбранных нами древних космогонических текстов, на первый из поставленных в начале данного исследования вопросов – вопроса о духовно-онтологическом статусе Земли как космического существа, можем сделать следующий вывод: в отличие от большинства других космических существ истоки которых коренятся в «генофонде» общекосмической ноосферы, своеобразие Земли состоит в том, что она вызвана из глубины хаотической бездны к наличному космическому существованию воздействием Духа Божия, и в своей основе, в своей глубинной сущности является пневматосферой . С этой точки зрения к Земле, пребывающей, так сказать, в ее собственном соку вполне приложимы такие эпитеты как «глубокорожденная», «духоносица», «купина неопалимая». Однако, как известно, сущность – является и далеко не всегда явление явно выражает свою сущность. Соответственно, Земля на уровне явления – космическое существо среди космических существ, физическое тело среди других физических тел – входит в состав физического космоса и общекосмической ноосферы в виде сложного уникального сочетания литосферы, гидросферы, атмосферы, биосферы, инфосферы и т. п.

Для ответа на второй вопрос поставленный в данном исследовании – вопрос о духовно-онтологическом статусе человека как земного существа, вновь обратимся к тексту Шестоднева в том месте, где космогония переходит в антропогонию . Мы видим, что хотя речь идет здесь о сотворении человека, главная черта картины творения, так сказать, сама парадигма созидания, в сущности, та же что и при сотворении Земли: из хаотической основы – «праха земного» – человек вызывается к бытию воздействием Духа Божия ( «И образовал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в ноздри его дыхание жизни, и стал человек душею живою»   Быт. 2. 7). Таким образом, с позиции древней антропогонии, представленной в данном библейском тексте, человек связан с Землей не просто по плоти, общностью материала («образован из праха земного»). Важнее другое: человек един с Землей в интимных истоках своего бытия как человека, в глубинной сущности самого качества человечности, ибо и Земля и человек в своей основе, в истоках своего творения – суть пневматосфера .

Однако, если духовная суть первозданной Земли, как уже отмечалось, сокрыта оболочками различных аспектов ее физико-космического существования, то в первозданном человеке духовный лик Земли является, «светит» открыто, без покровов (организм Адама до грехопадения и есть по сути пневматосфера ) (см. Быт. 2, 7). Возможно, именно в этом состоит духовный смысл первозданной наготы Адама в раю. Собственно рай, Эдем есть та вынесенная за скобки общекосмического существования естественная среда обитания ( Umwelt ) первозданного человека ( Adam ), в которой и растения и животные и естественная помощница Ева ( Hawwa ) сотворены специально для и под человека, в качестве его дополнения ( nehed ) – как бы зеркала того естества в которое собирается и плоть Земли и плоть человека, зеркала, которое улавливает, принимает, фокусирует в себе отражение духовного лика Земли – пневматосферы .

После грехопадения, собственно в результате оного, Адам в самый ответственный момент объявляет себя перед Богом помощником своей помощницы:   «жена, которую Ты дал мне, дала мне от дерева и я ел»   (Быт., 3. 12). Переместив себя, таким образом, в разряд собственных помощников ( nehed ), Адам, подобно Нарциссу, шагнул за горизонт реальности, обращая (точнее, извращая) естественный, природный образ пневматосферы – Эдем в Зазеркалье рефлексии – манящий иллюзион полевых исследований добра и зла: «и открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (Быт., 3, 7).

В результате подобного своевольного обращения перспективы творения вся компания nehed – «помощники» отсутствующего ныне первозданного человека: Адам, жена и животные – была перемещена из ядра олицетворенной первозданным человеком сущности Земли в одну из ее физических оболочек – биосферу – сферу обитания рода homo (в широком смысле слова homo ) – «почворожденных», ибо насельники биосферы – биоорганизмы рождаются и питаются при почве и, умирая, уходят в почву: лат. homo из humus – земля, почва; humilus – мелкий, хилый, тщедушный, смиренный; humo – хоронить, погребать. Получив, в качестве компенсации утраченной духовности, дарованные Богом одежды кожаные (Быт. 3, 21), человек образовал в биосфере особый вид – Homo sapiens, поскольку в результате вкушения запретного плода подцепил «прививку» от древа познания – способность к рефлексии: лат. sapiens из и.-е. * sap – пробовать на вкус, дегустировать; лат. sapio – иметь вкус, быть разборчивым; лат. sapientia – разумность, мудрость.

Таким образом, отвечая на поставленный выше вопрос о степени органичности пребывания человека на Земле, можем сделать вывод о том, что в контексте истолкования библейского мифа человек современного вида, т.е. человек после грехопадения, человек падший может быть метафорически охарактеризован как своего рода химера – соединение в одном существе представителей совершенно разных миров обитания: как собственно человек ( Adam, является представителем пневматосферы, как животное ( homo ) – биосферы, как умник ( sapiens ) – представителем ноосферы. В указанном контексте связь проблемы химеричности человека с проблемой органичности его пребывания на Земле может быть сформулирована следующим образом: насколько совместим тип активности, основанный на приобретенной человеком в результате грехопадения рефлективной разумности с самим стилем земного существования. Более того, уместен, на наш взгляд, вопрос о том не является ли вид Homo sapiens своего рода «троянским конем» в отношении Земли?

Перейдем к последнему из поставленных в работе вопросов – вопросу о специфике и перспективах современной ситуации человека. Как известно, одной из характерных особенностей современной ситуации является доминирующее влияние экономики на все стороны жизни общества: «Экономика становится не просто способом хозяйствования, но и политикой и даже идеологией нового мира. Реально складывающийся мировой порядок все более проявляет себя как Pax Economica» (А. Неклесса )

Соответственно, для того чтобы более или менее содержательно говорить о ситуации человека, тем более современной, необходимо выяснить место человеческого хозяйства среди других возможных типов хозяйствования. Согласно определению Аристотеля: «место есть первая неподвижная граница тела, объемлющего данное» (Физ., IV, 212а, 20).

Для человека современного вида – Homo sapiens, такими границами, естественным образом объемлющими его способ хозяйствования, являются экономика типа homo (земное хозяйство биосферы) и экономика типа sapiens (космическое хозяйство ноосферы). В отношении первой, мы видим, что биосфера представляет собой весьма сложную хозяйственную систему, обслуживающую мириады разнообразных существ. Всех их необходимо напитать, обеспечить бесперебойное дыхание, терморегуляцию, вовремя убрать и переработать отходы, предоставить возможность сбалансированного размножения и взаимного сосуществования. Судя по всему, Земля достаточно успешно управляется со столь сложным хозяйством биоорганизмов (по крайней мере так было до настоящего времени).

Среди всего многообразия свойств экономики homo особо отметим два существенных, базовых признака, определяющих, на наш взгляд, самый стиль земного существования:

1. Покровность – как сама зона homo в целом, так и каждое существо в ней защищены, укрыты покровами. Для Земли известные глобальные покровы – ионосфера, озоновый слой и т. п. Локальные физические покровы, защищающие существ биосферы – мембраны клеток, кора деревьев, кожа животных и т. п. О возможных иных типах покровов (в частности, духовных) известно очень мало. Вообще, полная структура покровов, защищающая Землю и ее обитателей может оказаться весьма сложной.

Покровность как принципиальная черта земного существования проявляется и в иных, кроме физического, аспектах, например, гносеологическом – существа, интегрированные в экономику homo, как правило, не наделены знаниями об устройстве, механизмах функционирования и способах управления процессами окружающего мира и самих себя.[4]

2. Другим важным признаком, характеризующим стиль экономики homo, является сквозная цельность организации биосферы. Вся биосфера Земли представляет собой единое древо жизни, в котором отдельные фрагменты – органы, не «склеены» между собой внешним образом, но вырастают единым организмом и умирают вместе с ним. Основным способом производства в этом хозяйстве организмов являются процессы рождения и созревания. Существенным следствием указанной цельности является тот факт, что организмы биосферы активно сопротивляются попыткам манипулирования своими структурами, о чем свидетельствуют, например, трудности с трансплантацией органов.

Если земное хозяйство – биосфера и ее обитатели – дано нам в устойчивом опыте, житейском и научном, то субъекты космического хозяйства (экономики sapiens ) лежат за горизонтом оного. Здесь нам приходится опираться на сверхординарный опыт, накопленный человечеством с древнейших времен, и, памятуя известную максиму Сократа: «Мы не должны легкомысленно игнорировать невидимое», мириться со значительной долей гипотетичности в рассуждениях.

С точки зрения указанного опыта весь космос населен разумными существами, скрытыми от нас как в силу ограниченности нашего восприятия, так и в силу иноприродности их организации. Несмотря на тонкость, разумность, автономность, энергичность, вездесущность и другие совершенства своей организации, существа эти (назовем их sapiens-ами ), по-видимому, вынуждены добывать себе энергию и информацию необходимую для существования и прилагать определенные усилия в целях самосохранения и реализации своих амбиций.

Если это так, то вполне возможно говорить о космической экономике и попытаться выделить важнейшие признаки, черты выражающие самый стиль хозяйственной активности sapiens-ов :

1. Одним из важнейших таких признаков является стремление к прозрачности.

Поскольку способность к рефлексии, различению признаков входит, по-видимому, в саму природу sapiens-ов (напомним – и.-е. * sap – «пробовать на вкус», «дегустировать», и в этом смысле «различать»), можно предположить, что фундаментальную основу любой активности sapiens-ов образует вглядывание, всматривание, усилие видения в самом широком смысле этого слова.[5]   Подобный «порнографический» идеал, состоящий в стремлении к срыванию всех и всяческих покровов, скрупулезному фотографированию интимных подробностей строения друг друга и окружающего мира не может, по-видимому, долго оставаться самоцелью потребности созерцания, ибо порождает искушение воспользоваться обретенным знанием в ходе реализации хозяйственных амбиций.

2. Соответственно, в качестве второго важнейшего признака, выражающего стиль космической экономики (активности sapiens-ов ) можно предположить стремление к манипулированию структурами друг друга и окружающего мира. В свете подобного подхода весь окружающий мир предстает в виде некой «суммы технологии», вырабатывающей сырье для дальнейших преобразований (понятия «изделие» и «сырье» здесь относительны еще и потому, что мир sapiens - ов, по-видимому, принципиально иерархичен). Можно предположить, что основным способом производства в хозяйстве sapiens-ов является монтирование механизмов неограниченной степени сложности путем комбинирования взаимозаменяемых структурных блоков.

Любопытно отметить, и это хочется подчеркнуть особо, что указанные признаки, выражающие стиль космического хозяйствования (экономики sapiens-ов ) диаметрально противоположны признакам, выражающим стиль земного хозяйствования (экономики homo ).

Попытаемся теперь очень кратко проследить путь человеческого хозяйства, экономики вида Homo sapiens в отношении пограничных с ней экономик homo и sapiens .

Хозяйство древнего человека времен архаики можно считать в значительной мере интегрированным в хозяйство биосферы. Сам во многом животное среди животных, человек еще достаточно слабо выделен здесь из среды биосферы и это накладывает отпечаток не только на способ хозяйства (охота, рыболовство, собирательство), но и вообще на самый стиль восприятия окружающего мира, когда даже космос видится как расширенное хозяйство homo (архетип мирового дерева, тотемы сакральных животных и растений, зооморфность и антропоморфность божеств и т. п.).

Время от неолитической революции (VII – VI тыс. до н. э.) до научно-технической революции (XIX – XX вв н. э.) время паритета присутствия в человеческой экономике стилей экономик homo и sapiens . Здесь человек уже выделился из биосферы, иначе чем другие существа Земли добывает средства к существованию, иначе обеспечивает себя энергией и информацией, но при этом вполне мирно сосуществует с биосферой, пребывая с ней в тесной взаимосвязи и не оказывая при этом на нее существенного деформирующего влияния.

Наконец, современная хозяйственная ситуация характеризуется стремительно возрастающим влиянием, доминированием характерных черт экономики sapiens-ов в человеческой экономике, так что в III тыс. н. э. можно прогнозировать уже в сущности настоящее господство космического стиля в глобальной системе хозяйства людей.

Настоящее время – время рубежа II и III тыс. н. э. – в этом смысле представляется переломным, точнее даже перевальным. Выражаясь метафорически, можно сказать, что человек ныне как бы совершает переход через становой хребет своей человечности, с высоты которого перед ним открываются заманчивые горизонты страны «по ту сторону человечности».

Стремительное расширение пропасти между современным человеком и Землей в общекосмическом плане может быть квалифицировано как нарастающий процесс массовой эмиграции компьютеризированного человечества с материнского лона Земли. Тот факт, что механически продолжая оставаться на Земле, цивилизация Homo sapiens эмигрирует за Ее счет, более того, за счет Ее разрушения придает процессу все более усиливающееся напряжение и привкус трагедии.

Переходя к вопросу о духовных и космических перспективах развития современной ситуации человека в контексте интерпретации древних, в частности библейских, космо - и антропогонических мифов, можем заключить, что эскалация стиля sapiens, с последующей интеграцией в общекосмическую ноосферу, чревата для современного человека утерей не только глубинного, интимного единства с Землей, как это случилось после грехопадения первозданного человека (Адама), но полным разрывом каких-либо связей с Землей с последующей элиминацией самого образа человечности, который согласно библейскому тексту (Быт. 1, 26-27) есть образ Божий в человеке.[6]

Одной из альтернатив угрозе космической элиминации образа Божия в человеке является перспектива его (образа Божия) консервации в результате возвратной интеграции человека в биосферу. Речь идет о сторонниках пути радикального «озеленения» человечества – гак называемом «пути дельфина». Практическое осуществление этого пути, который предполагает поворот на 180° направления хозяйственного и культурного развития современной цивилизации, по-видимому, встретило бы значительные препятствия как в техническом, так и в культурно-психологическом плане. Но дело даже не в этом. Дело в том, что человек все же не дельфин и подобный идеал зависания в точке падения, восторги по поводу вторичного обретения «одежд кожанных» есть, в сущности, предложение человеку скрыть в земле, точнее в естественных ритмах биосферы, данный ему от Бога, (Быт. 2, 7) духовный талант. Подобная перспектива едва ли отвечает истинному призванию человека.

Компромиссным вариантом описанной только что радикальной альтернативы современному руслу развития цивилизации является концепция коэволюции человека и биосферы. В сущности здесь предлагается восстановить нарушенный научно-технической революцией паритет в лоне человеческого хозяйства стилей экономик homo и sapiens и сделать это не иначе, как путем приручения, доместикации стремительно взрослеющего монстра космической экономики. Оптимизм указанной концепции основан, по-видимому, на уверенности в том, что человечество в настоящее время впервые и совершенно самостоятельно изобретает «велосипед» космической экономики и способно по своему усмотрению манипулировать его конструкцией и управлять направлением его движения. Гораздо более вероятно, однако, предположение о том, что экономика, точнее даже самый стиль существования sapiens-ов представляет собой, выражаясь языком синергетики, мощный аттрактор в структурах которого достаточно жестко аккумулированы правила поведения, способы управления и сферы влияния.

С этой точки зрения, современное человечество в лице компьютеризирующейся цивилизации буквально на наших глазах стремительно перемещается не раз уж опробованными «путями Каина» из поля аттрактора «homo» в поле аттрактора «sapiens», со всеми вытекающими отсюда последствиями для будущего Земли и для будущего человека. Как говорится: «Сказавши А, нужно говорить и Б, и В, и Г, и Д...". И вряд ли этот алфавит будет алфавитом коэволюции, скорее уж приходят на ум фантазии К. Циолковского или в лучшем случае Тейяра де Шардена.

Наконец, имеется еще и третья альтернатива. Согласно этому взгляду, стихийной эскалации образа космического существования в современном человечестве необходимо противопоставить усилия сознательной эскалации образа Божия в человеке. Подобная «расконсервация» образа Божия в поведении человека, в самом стиле его отношений к другому человеку, к природе и Богу в принципе стала возможной после пришествия Сына Божия на Землю и Его воплощения в человеческом образе. Как известно, практические усилия человека в этом направлении достаточно трудны. Тем не менее это единственный (из рассмотренных нами) вариант пути адекватный в отношении духовно-онтологического статуса, глубинных корней Земли и человека. Этот путь можно назвать третьим путем человека, имея в виду в качестве первого и второго – путь homo и путь sapiens . Поскольку стиль экономики, постепенно кристаллизующийся по мере последовательного продвижения человека по этому третьему пути, уместно, на наш взгляд, назвать «райским» (в отличие от земного и космического), то и сам третий путь, альфой (Адам) и омегой (Иисус Христос) коего является искомая полнота человечности, можно назвать «райским» путем.

И поистине замечателен тот факт, что полноценная реализация «райского» пути становится возможной только в наше время. Как уже отмечалось, наше время есть время перехода культуры, все более унифицирующегося человечества из поля аттрактора «homo» в поле аттрактора «sapiens». Уникальность момента состоит в том, что именно и только в это время, возможна фиксация фокальной точки культуры на границе полей аттракторов «homo» и «sapiens» с последующим ее продвижением вдоль указанной границы по направлению к горизонту подлинной человечности. Это продвижение в направлении пневматосферы вдоль линии «культурной свободы»[7]   и есть третий – «райский» и без сомнения крестный путь и усилия обрести его именно как путь человечества имеют смысл только сейчас и в ближайшем к этому «сейчас» будущем.

Воистину грядет «век бифуркаций». Как витязь к своему распутью стремительно приближается человек к космическому перекрестку пути своего развития. Выбор неотвратим. Выбор еще за нами.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Первоинтуиция изначальной разумности космоса нашла свое развитие во многих позднейших религиозных и философских учениях. В Европе видение космоса как сферы разума (ноосферы) представлено в философской традиции рационализма, в частности, в учениях Ксенофана, Аристотеля, Лейбница, Гегеля и др.

[2] Напомним, что «основным» в современной физике (квантовой теории поля) называется вакуумное («пустотное») состояние поля, т. е. состояние поля с наинизшей энергией, в котором нет ни одной, действительной частицы. Эти частицы, из которых собственно и соткано вещество окружающего нас физического мира, рассматриваются здесь как возбужденные состояния основного.

[3] Термин «пневматосфера» («сфера Духа») впервые был введен в культурный оборот П. А. Флоренским в его переписке с В. И. Вернадским (письмо от 21.09.1929). Необходимо особо отметить, что идея пневматосферы была выдвинута П. А. Флоренским в качестве альтернативы концепции ноосферы, пропагандируемой адресатом указанного письма.

[4] Принципиально непрозрачный характер отношении в мире homo ставит вопрос о феномене интимности как необходимом конструктивном элементе земного устроения. Жизнь на Земле принципиально таинственна и выражение «тайна Земли» не просто метафора, но важнейшая неустранимая отличительная черта этой зоны (греч. «пояс», преимущественно «девичий пояс») космической жизни, существенно определяющая ее внутренний и внешний облик и резко выделяющая ее в общем потоке космического существования.

[5] Эту способность sapiens-ов гениально почувствовал Г. Лейбниц, положив восприятие ( perceptio ) в самую основу организации мира монад. Вообще, необходимо отметить, что состояние claritas – ясности, отчетливости, очевидности, отсутствия затемненности горизонта видения и в этом смысле прозрачности является идеалом европейского рационализма от Сократа до Гуссерля, и этот факт имеет, на наш взгляд, прямое отношение к современным тенденциям развития европейской и европеизированной цивилизации.

[6] Согласно авторитетному богословскому толкованию в результате грехопадения Адама человек утратил Богоподобие, но сохранил в себе образ Божий. Иными словами, хотя образ Божий и остался в человеке, но реализовать его в качестве Богоподобия, т. е. в конкретных отношениях с Богом, другими людьми, природой и космосом человек уже не в состоянии. С этой точки зрения в настоящее время образ Божий хотя и деформированный, подверженный, так сказать интенсивному испарению, все же продолжает прозябать в человеке, подобно озимому зерну в земле. В результате эскалации космического стиля хозяйствования, и как следствие, интеграции в общекосмическую ноосферу человек скорее всего утратит уже и самый образ Божий. Возможно он обретет взамен образ космического Ума, или какой-либо мощной монады из иерархии sapiens-ов . Во всяком случае дальнейшую его историю уже нельзя будет назвать историей человека.

[7] Имеется в виду свобода собственно человеческой культуры от доминирующего влияния полей аттракторов «homo» и «sapiens»; ср.:   «Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода»   (2 Кор ., 3, 17).