28 сентября в Фонтанном Доме состоялась встреча с лауреатами Литературной Премии имени Анны Ахматовой и Николая Заболоцкого.

«Благословенно пишущих обилие…» — эта строка из позвучавшего на вечере нового стихотворения петербургского поэта Елены Елагиной заставляет задуматься: а так ли уж благословенно? Сомнений нет, хорошо, что люди любят литературу и, в частности, поэзию, пробуют писать, публиковаться и читать свои произведения на публике. Хорошо, что существует поэтическая среда — или, точнее, среды, без которых, скорее всего, не было бы настоящих стихов. Плохо, когда количество вредит качеству. Плохо, когда авторы интересных, но не вполне зрелых текстов становятся обладателями литературных премий, носящих великие имена. Это не только подрывает престиж этих премий и компрометирует выдающие их жюри, но и в известной мере вредит профессиональному становлению начинающих стихотворцев. Впрочем, судить об этом очень трудно. Иногда складывается впечатление (в корне ложное), что объективный критерий оценки «качества» поэтического текста вообще не возможен. Во всяком случае, похоже, что большая часть и читающей, и пишущей, и выдающей премии публики руководствуется не какими-то там абстрактными «критериями», а всего лишь собственными субъективными «вкусами». Иначе невозможно объяснить, как в обойму счастливых обладателей означенной поэтической премии могли попасть столь разные авторы. Разные — не только по эстетической «ориентации», но, прежде всего — по художественному уровню продуцируемых текстов. Впрочем, и автор этих строк, быть может, находится в плену собственного вкуса — и, возможно, вкуса дурного, не позволяющего отличить хорошие стихи от, скажем, рифмованной публицистики. Поэтому, не лучше ли воздержаться от субъективных оценок и всецело переключиться на описание события?

Вечер в Фонтанном Доме вел один из патриархов советско-постсоветской литературы поэт Илья Фоняков. Предваряя выступления лауреатов, он коснулся предыстории появления премии. «У нас не осталось весомой литературной премии. Была «Северная Пальмира», но исчезло финансирование» — посетовал поэт и сообщил непосвященным, что премиальный вакуум теперь заполняется по итогам Ежегодного Петербургского Литфестиваля. Основных номинаций, разумеется, две — поэзия и проза. Премия, выдаваемая за поэтические книги, разделена по половому признаку — отсюда и двойное ее наименование. К слову, Илья Фоняков заметил, что Заболоцкий «терпеть не мог» стихов Ахматовой, а той, скорее всего, была чужда поэтика «Столбцов». «Но свершился суд Времени, суд Истории, и эти имена стоят ныне рядом» — констатировал ведущий.

Случилось так, что в этом году лауреатами стихотворной премии стали не два, а четыре человека. Составляющие жюри Александр Кушнер, Сергей Стратановский и собственно Илья Фоняков не пришли к единому мнению относительно кандидатов, и награду пришлось раздробить. (к слову, если поразмыслить, можно с высокой степенью точности определить, кто из «особой тройки» за какую кандидатуру голосовал). Женскую часть премии поделили между собой уже упомянутая Елена Елагина (книга стихов «Гелиофобия») и Екатерина Полянская («Геометрия свободы»). Мужскую долю получили: Давид Раскин — за сборник с вычурным и претенциозным названием «Стихи» и совсем молодой автор Михаил Александр, выпустивший книгу «Геометрия крыла». Чтения открыл Раскин, второй была Елагина. Если Раскин со свойственной ему и его музе добросовестностью читал те самые стихи, за которые, собственно, и получил премию, то Елена Елагина объявила, что поскольку за время, прошедшее после выхода «Гелиофобии», «написалась» еще одна книга, то читать «старое» она не будет. И, ознакомив собравшихся с несколькими свежими лирическими опусами, совершенно неожиданно перешла на прозу. По ряду параметров — стилистике, содержанию и проч. эта проза сопоставима с довлатовским «Соло на Ундервуде». Чисто внешняя разница в том, что Елена Елагина, очевидно, из политкорректности, скрывает имена персонажей своих записок за условными литерами, и любопытному читателю придется изрядно подождать, прежде чем произойдет срывание всех и всяческих масок.

Реакцию слушателей на выступление поэтов первого эшелона можно назвать сдержанной. Нерастраченные эмоции публика выплеснула на остальных участников вечера. И это понятно: юность Михаила Александр и гражданственный пафос лирики Екатерины Полянской, в текстах которой преобладают прямые высказывания, апеллирующие непосредственно к сердцу читателя, сделали свое дело. Впрочем, у Михаила кроме юности есть еще одно ценное качество — несомненный талант стихотворца. Однако совершенно очевидно, что талант этот еще не получил соответствующей огранки. Представляя собравшимся Михаила Александр как поэта многообещающего, Илья Фоняков не без грусти отметил, что средний возраст современного стихотворца изряден, тогда как в блаженной памяти 60-х поэзия была молодой. Но, неисправимый оптимист, Илья Олегович не преминул выразить свою радость по поводу прихода в современную поэзию «молодых сил». Полна оптимизма была и речь литературного критика Александра Рубашкина, с восторгом говорившего о лирике Екатерины Полянской и пользе литературных премий.

Под занавес публика ввела лауреатов в замешательство, поинтересовавшись, где можно добыть их книги. Единственным местом оказался магазин «Лавка писателей», но, как выяснилось в ходе прений, берут туда не то пять, не то три экземпляра. Да и полки, выделенные современным питомцам муз, находится в самом дальнем углу «Лавки». Посетителей там почти не бывает… Увы, даже лауреаты литературных премий не избавлены от необходимости самим распространять собственные книги. Ситуация унизительная, но зачастую вполне закономерная. Невостребованность современной поэзии и девальвация лавровых венков — явления одного порядка.