***

Закат осенний с ароматом груш,

Рассвет со вкусом мякоти и кожицы,

Так быстро от предметов тени множатся,

Что кажется переселенье душ

Реальнее перемещенья тел,

И время стрекозой повисло в воздухе,

Как будто бы у путника на посохе

Непрошеный росток зазеленел.

Мне кажется, что я когда-то был

Кривым и безобразным тощим деревом,

Среди других в твоём лесу потерянным,

Но ты явился и меня срубил.

Я стал столом, занозой и золой,

И возвратился клятвой ненарушенной

В забытый сад с его закатом грушевым

И звонкой комариной тишиной.

 

 

 

***

Исчезнувших за пеленою млечной

По имени напрасно не зови,

Я знаю, память не бывает вечной

В отличии от жизни и любви.

 

Мы по земле наматываем мили

Под неусыпным взором чёрных дыр,

Мы любим тех, чьё имя позабыли,

А думаем, что любим этот мир.

 

 

 

*** 

Брось меня, словно в чашку бросают кости, 

Потряси, пусть другие отводят взгляд, 

Загадай число, не скрывая злости, 

Если выпадет что-нибудь невпопад. 

Пусть отчаянный случай нас всех рассудит 

И никто нас от гибели не спасёт, 

Всё что было когда-то и всё что будет - 

Просто точки на кубике... вот и всё. 

Положись на холодные эти числа 

Перед бурей и перед стеной огня, 

Только если увидишь хоть каплю смысла 

В том, что было, прошу... не бросай меня.

 

 

 

*** 

У меня для тебя, милый друг, есть плохая новость:

Жизни нет, остаётся дырявая смерть повсюду,

Оправдания, оговорки, надежда, совесть

Перечёркиваются тихо простым "не буду".

Переделывать нечего, строчку нельзя исправить,

Никому не поможешь ты, губы во тьме кусая,

Ничего от тебя не останется мне на память,

Только крошечный белый мел и доска пустая.

Как когда-то хотелось избавиться нам от скверны,

Небо темное кажется птичьим крылом, синея,

Я о смерти шутил, мы и вправду, как все, бессмертны,

Но от этого мне почему-то ещё страшнее.

 

 

 

***

Который день всё тот же крупный план,

Но август не оправится от ран,

Что время бессердечное наносит,

Погаснет свет и пустотой гоним

Уходит август в неподвижный лимб,

Жизнь после смерти называют осень.

Растает солнца меднолицый круг,

Воды тяжелый невесомый звук

Подскажет, здесь не может быть ошибки,

Несмело дрогнет стрелка на часах,

Друг друга стаи сменят в небесах,

Сверкая, как армейские нашивки.

Всему начало и всему итог

Пусть тишина ударит в звонкий гонг,

Тасуясь, как у шулера в колоде,

Взлетают выше листья на ветру,

Но я уже не помню их игру,

И строчка за поля на свет выходит.

 

 

 

*** 

Завяжи мне глаза, если выйдем в сад, 

Где искрится куриная слепота, 

Даже если для глаз моих свет, как яд, 

Угадаю на ощупь его цвета. 

 

Каждый лютик по имени назову, 

Опишу сияющих лилий вид, 

Нарисую на ветках тебе листву, 

Но листва и от ветра не облетит. 

 

Сколько видит незрячая жизнь моя, 

Как огни под повязкой моей густы, 

Сад, нетронутый временем – это я, 

Сад, сплетённый с невидимым светом – ты.

 

 

 

*** 

 

I

 

Мало места в мешочке заплечном тесном, 

Третьи сутки без сна тяжело в пути, 

Хочешь, буду воздушным, прозрачным лесом 

Пред тобою в густых облаках расти? 

На широкой опушке почти пуховой 

Притаилось место тебе для сна, 

Пусть с тобою поделится жизнью новой 

Вся моя многозвучная тишина. 

Ты глаза беспокойные закрываешь, 

Хоть немного пытаешься отдохнуть, 

Ты искала меня, и сама не знаешь, 

Что сюда постоянно держала путь. 

Ожиданья прекрасней всего на свете, 

Нет прощенья тому, кто обманет их... 

Приходи... в волосах твоих летний ветер, 

И высокое солнце в глазах твоих. 

 

 

 

II

 

Ты стоишь и дневному теплу подставляешь спину. 

Очертания гибкие тени твоей любя, 

Я тебя никогда в одиночестве не покину, 

В каждом солнечном блике живущий вокруг тебя. 

Ночь накроет пространство накидкою голубою , 

Ты напрасно заплачешь, Психея, что я исчёз, 

Видишь звёзды на небе сияющем? - Я с тобою. 

Осторожным дыханьем тебе говорю: - Я здесь. 

Не печалься о том, что порой становлюсь невидим, 

Что не можешь всегда моего разглядеть лица, 

Не о нас ли сказал Овидий: - Unumetidem ? 

Мы с тобою - две строчки в сказании без конца.

 

 

 

*** 

Незрячий в подземке с собакой на поводке, 

Невидимый шарик он держит в другой руке, 

Он едет в аду, но не хочет его Аид, 

На тени косится пришелец, как Гераклит. 

 

И взгляд его вглубь уходит, забыв про ширь, 

Ушами поводит зевающий поводырь… 

А ты отвернулся, сидишь и глядишь в окно, 

В двойном отраженье привычного мира дно. 

 

Ты выйдешь на станции в ветер и снегопад, 

Тебя не отпустит спокойный следящий взгляд 

Того, кто сумеет и в смерти собой владеть, 

Он скажет собаке: «Вергилий, дружок, сидеть!» 

 

Два бледных обличья сливаются на стекле, 

Огонь повторяет в его первозданной мгле 

Незваное имя, и громко шепнет «Сейчас», 

Слепец улыбнётся, как будто увидит нас.

 

 

 

***

Лежит незрима и глубока

Меж нами темная межа,

Возьми, укрась портретом Блока

Складные двери гаража.

 

И модным городским искусством

Загримируй свою вину

Не объяснить внезапным чувством

Сквозную улиц тишину.

 

Когда в ночи дороги эти

Зальет потоками воды,

Ты не увидишь в ярком свете

Бредущих ангелов следы.

 

Но у парковки спит охрана,

И обретя бесстрастный вид,

В отеле возле ресторана

Седым швейцаром смерть стоит.