* * *

Как полезу в машину, у отвертки

Обмотаю я ручку изолентой ,

Чтобы током меня не долбануло ;

Или чтоб долбануло , но не сильно…

 

Не придет от Горация посыльный;

Не доставят и книжку от Катулла,

А придут указанья от клиента…

Две бумажки в потасканной обертке.

 

 

* * *

Там, над стеной, висит прожектор.

Мне вспоминается: блажен , кто…

Блажен, кто … И чего-то дальше.

Цеха, трех поколений старше,

Внутри всё скапливают орды…

И вот ты входишь, словно в Мордор .

 

Где спорить с кем – себе дороже.

Твое кольцо навряд ли сможет

Раскрыть перед тобою стену.

Лишь тени одинокий катет

Тебя преследует всю смену…

Пока тебе не скажут: «Хватит».

 

 

* * *

В лихорадке переддорожной , в агонии…

После, в транспорте, на платформе, в вагоне и

На ходу, когда из вагона не выпрыгнешь,

Где осваиваться пытаешься, выбрав меж

Прочих занятых мест с детьми и с баулами…

 

Где, забывшись, смотришь как буки и ижицы

Пишут в клетки … К ак наползает и движется,

И столбы скользят, убегая…

И – да, еще,

Поздно ночью мимо окна проплывающий

Призрак города с фонарями сутулыми.

 

* * *

На стройке я, невольный каменщик,

Работал. Было лето жаркое.

Мои случайные товарищи

Вокруг меня слонялись, шаркая.

 

Меня и заработок радовал;

Был, помню, тоже рад отчасти я

Тому, что в эти стены вкладывал

Свое посильное участие.

 

Аж снилось как кладется, месится…

Работал горячо и тщательно

Четыре или больше месяцев…

Пока не спился окончательно.

 

Ворчал прораб: достань и дай им всё,

А им всё пить… Меня расстроили,

Сказавши: больше не нуждаемся…

И зданье без меня достроили.

 

 

* * *

Сантехник с лицом пожелтевшим

От непрерываемых пьянок

Вещает нам голосом севшим;

И времени строгий рубанок

 

Снимает с нас первую стружку,

А дальше – понятно – до глади.

Держась за привычную кружку

Пасутся унылые дяди.

 

В окно, фонарями просвечен ,

Уставший вдоль улиц слоняться,

Угрюмый таращится вечер,

Не знающий чем бы заняться.

 

 

* * *

Тяжелых, неповоротливых, неуклюжих слов

Шевеленье, толканье… Часы доя

По секунде … В сплывает поверх голов

Головами стиснутое «…да я!..»,

 

И опять погружается в свой бубнеж ,

Ничего не имея его опричь.

Стрелки ходят как ножницы, или нож,

Чтобы с этого стада руно остричь,

 

Где стоишь, пропадающие ловя,

Прямо в воздухе – сколько ни подбирай –

Без особой надобности, слова…

Их пространства вытолкнутый за край.

 

 

* * *

Глупо это всё, ужасно глупо…

Как?.. Не пойму…

Ходишь, заговариваешь зубы.

Только кому?

 

Словно опыт ничему не учит:

Всё как во сне…

Может быть, оно и вправду лучше,

Там, где нас нет?

 

Может быть оно и впрямь как ветер,

Или как свет,

То, чего нет на свете?..

То, чего на свете нет.

 

 

* * *

Две тарелки на столе,

Вилки, роза в хрустале,

Президент, часы, салют,

В сто шестой еще нальют,

Коммуналка, черный ход,

Водка, шпроты, Новый Год.

Говорили: вспомнишь всё ли?..,

Две подушки с антресоли,

Прочие предметы быта,

Вся посуда перебита;

Не томи меня, уйди,

Голова и так гудит,

Не похож на человека,

Улица, фонарь, аптека.

 

 

* * *

Идешь и видишь: куст зеленый,

Торчит как огурец соленый.

А дальше группа проституток

Стоит. И зданье института

Сияет как сто тысяч колб.

И на углу сутулый столб

Стоит. И госавтоинспектор;

И разбегаются проспекты

Все от него. И конь процокал .

И памятника черен цоколь.

 

И тополя над детским садом,

Что для меня был связан с адом,

Стоят – не дрогнут. Как тома

Большие серые дома,

Чей многосотнелетний дед

Во что-то серое одет .

Больные, скучные потомки

Уходят в жуткие потемки,

А он живет, а он жует,

Кладя еду в беззубый рот.

 

Мы все учились понемногу,

Читать, переходить дорогу.

Потом, должно быть, что-то сдало,

А может время не настало .

Под моросящим в нас дождем

Мы постоим. Мы подождем.

 

 

* * *

Покатой жизни тяжка обуза:

Привычка к лени, пивное пузо .

Как будто время тобой томимо…

Деревьев скучная пантомима

В окна открывшейся панораме;

И серой пыли налет на раме.

 

Как мне сказали: «живу – не парюсь…»,

Скользит, спины расправляя парус,

Прохожий к месту, где стал «Икарус»…

 

Нас ожидание утомило.

Сколь ни была б черепаха хилой,

Ее все равно не догнать Ахиллу.

 

 

* * *

Это осень сухие шуршит слова;

И окончен лов, и окончен сев.

Различай, угадывай, узнавай;

Обрывай, на свободное место сев

 

Все привычные связи, ушедший вглубь.

Тяжелеет плод, набирая вес.

Это осень, ее пересохших губ

Полушепот навязчивый, пыли смесь.

 

Как собаке не скажешь ей: «отвяжись»;

Молчаливы деревья, глуха стена…

Неужели и в этом есть тоже жизнь,

И тебя с собою возьмет она?

 

 

* * *

Нас раздавит о камни глухая волна,

Или мутный поток нас поднимет со дна.

Это всё с нами было две тысячи раз…

Оттого ли, что шкура с душою срослась,

В нас порыв поугас , и уже все равно

Что качает и где это самое дно.

 

Только проблеск; надрез; только смутный отчет,

Что уже не хочу, не хочу ни о чем.

Потому что ты знаешь куда нас несет;

Потому что быть может минута – и всё.

Потому что песок оползает, сочась…

Потому что еще не сейчас, не сейчас…

 

 

* * *

на тему «флейта в метро»

 

Я забыл. Я ушел в толпу,

Где все пяди, что есть во лбу

Не спасают от шума, крика.

В этот шум – по какой вине ль…

Все равно унесет в тоннель

Путь, извилистый, как интрига

 

Достоевского – нет – Дюма,

Не спасающий от ума,

От недоумения – точно.

В той толпе, где уже ты свой…

 

Прорывается вой слепой

Сквозь вагонов ломаный позвоночник.

 

 

* * *

Не Бог, но тоска, по словам, по теплу,

Как будто желанье прижаться к стеклу,

Уткнуться в подушку, зарыться в кровать,

На слове осмысленном голос сорвать,

 

Сквозь зрячую ночь проблуждать до восьми –

Но вынь из нас это, попробуй, возьми !, –

Душа без опаски стремится на свет:

Какая ей разница, есть или нет?..

 

Какая мне разница?.. Просто звезда

Твой глаз уколола. Пустыня пуста,

И нету надежды, и тяжек подъем…

И только вдвоем его … Т олько вдвоем...

 

 

* * *

Мы здесь давно живем и твердо верим

В мир, ограниченный двух стен, окна и двери

Константами. Соседей крик, вытьё;

И наше здесь с тобой событиё

Среди толпы свидетелей бессловных

Нам кажется большим и безусловным.

 

Соседей брань. Но не приемлет ЭГО

Той улицы в слепых завалах снега,

Бескрайней, коей, сколько ни пространствуй,

Твое перемещение в пространстве

Случайным очевидцам бессловесным

Покажется пустым и неуместным.

 

 

БЕССОННИЦА

От ночи не скрыться, накрывшись, она уже тут,

И тяжесть окна наподобие черной дыры.

Из страшной, далекой страны караваны идут

И прямо к кровати твоей возлагают дары.

 

Как будто бы ждут от тебя неоконченных дел,

И ты все не можешь расстаться с упущенным днем,

Как будто хватаясь за что-то, что не разглядел,

Но ночью, как камнем, завален оконный проем.

 

И кто б за тебя на себя эту тяжесть ни взял,

И завтра тебя из каких бы ни вытащил недр,

Ты вышагнешь в ночь как в огромный распахнутый зал,

В котором ни сна, ни пространства, ни времени нет.

обсуждение →